Текст как предмет изучения стилистики

8

Введение

Одно из основных положений стилистики декодирования гласит, что объектом стилистического исследования должен быть целостный текст.

Отдельные стилистические приемы, типы вы­движения, функционально-стилистические пласты лексики и другие подобные вопросы входят в стилистику декодирования не как самоцель, а как расчленение всей задачи в целом на ее составные компоненты, что необходимо во всяком научном познании.

Актуальность данной работы характерна тем, что число работ по общей теории текста непрерывно растет, текст и его теория занимают в лингвистике все больше места, растет одновременно и число спорных положений. Неясно, на­пример, что является конституирующим фактором текста, от­деляющим его от других фактов речи. Каковы границы текста? Определяются ли они размером? Является ли фиксация на пись­ме обязательным признаком текста? Каково взаимоотношение текста и других единиц и уровней языка? Все эти вопросы нам предстоит хотя бы кратко рассмотреть в этой работе.

Текст - операционная единица язы­ка, подобно тому, как предложение есть его синтаксическая еди­ница; текст может быть письменным или устным; он включает как специфическую разновидность литературно-художественный текст, будь то хайку или гомеровский эпос.

Целью данной работы является изучение стилистики английского текста.

Цель определила следующие задачи:

1.      изучить соотношения текста и других единиц языка;

2.      определить смысловую цельность текста и его цельнооформленность;

3.      исследовать функции текста;

4.      провести анализ взаимосвязи и взаимообусловленности всех аспектов художественного текста.

Структура курсовой работы. Работа состоит из введения, двух глав и заключения.

Глава I. Текст как объект стилистического исследования

1.1. Соотношения текста и других единиц языка

Обратимся к соотноше­нию текста и других единиц языка: фонемы, морфемы, слова, предложения. Можно ли считать, что в языке существует тек­стовой уровень, а текст является единицей этого уровня? По-видимому, такая уровневая схема оправдана. В языке каждый последующий уровень имеет элементы, состоящие из элементов предыдущего: фонемы объединяются, образуя морфемы; морфемы объединяются в слова; слова - в предложения, а пос­ледние - в текст.

Можно было бы еще добавить промежуточ­ные факультативные уровни, а именно - уровень словосочета­ний и фразеологических единств, уровень сверхфразовых единств. Однако если морфемы функционируют в речи только в составе слова, а слово без морфем так же невозможно, как морфема без фонем или предложение без слов, то далеко не все предложения содержат фразеологизмы и далеко не все тексты можно сегментировать на сверхфразовые единства.

Рассмотренная выше схема уровней является общеязыковой. С точки зрения стилистики, то есть в речи, можно было бы в порядке обсуждения предложить такую последова­тельность уровней: графический уровень, звуковой уровень, лексический уровень, синтаксический уровень - и факульта­тивно: уровень стилистических приемов, уровень образов, уро­вень типов выдвижения, уровень текста.

Важно подчеркнуть интересную аналогию между единицами разных уровней и математическим понятием множества. Подобно тому, как в математике множество остается множеством, даже если оно содержит только один элемент, а возможны и пустые множества, так и в языке слово может состоять только из од­ной морфемы, а предложение только из одного слова и, соот­ветственно, текст из одного предложения [8; 110].

Наиболее строгим нам представляется определение текста как «упорядоченного определенным образом множества пред­ложений, объединенных единством коммуникативного зада­ния».

Текст как единица операци­онная (коммуникативная) не может непосредственно сегмен­тироваться на слова, текст сегментируется на предложения.

Таким образом, число единиц, образующих текст, для его определения нерелевантно.

Текст - операционная единица язы­ка, подобно тому, как предложение есть его синтаксическая еди­ница; текст может быть письменным или устным; он включает как специфическую разновидность литературно-художественный текст, будь то хайку или гомеровский эпос.

Таким образом, с этим определением нельзя не согласиться, оно дает ответ одновременно на несколько перечис­ленных, выше вопросов, и, в частности, обязательна ли пись­менная форма презентации текста. Действительно, письменная форма встречается чаще, но она необязательна.

1.2. Смысловая цельность текста и его цельнооформленность

Внутренняя смысловая цельность текста и его цельнооформленность, обеспечивающие выполнение текстом его основного назначения передачи и хранения информации, создается его связностью логической, тематической, структурной и опять-таки прагматической.

Как и на всех других уровнях языка, смысл целого не является простой суммой смыслов компонентов; толь­ко в тексте эта идиоматичность, естественно, сложнее, чем у единиц других уровней.

Внутренняя целостность текста воспринимается читателем из самого текста, она обеспечивается тремя типами отношений между его единицами, а именно: отношениями парадигматиче­скими, синтагматическими и интегративными.

Парадигматиче­ские отношения - это нелинейные отношения, связывающие единицы одного уровня и имеющие ассоциативный характер.

Синтагматические отношения тоже связывают единицы одного уровня, но они основаны на линейном характере текста, на последовательности единиц. Интегративные отношения склады­ваются между единицами разных уровней. «Единица признает­ся различительной для данного уровня, если она может быть идентифицирована как «составная часть» единицы высшего уровня, «интегрантом» которого она становится».

Главную опору при обнаружении внутренней связности тек­ста читатель получает от повторяющихся в тексте значений, составляющих его тематическую сетку. Теория тематической сет­ки подробнее будет рассмотрена в главе о лексической стилис­тике.

Здесь достаточно упомянуть о том, что повторение значений выражается в повторе сем, слов или в тематическом повторе. Связи лексического характера могут быть синонимическими, гипонимическими, антонимическими, создаваться общностью эмоциональных, оценочных или функционально-стилистичес­ких коннотаций, или, наконец, общностью референтной отне­сенности. В последнем случае большую роль играют местоимен­ные связи. Повторяться могут образы, символы, темы, отдель­ные сцены. Связность, обеспечиваемая лексическими сред­ствами, организуется при помощи синтаксических средств [13; 82].

Стилистика декодирования занимается именно художе­ственным текстом, есть вербальное сообщение, передающее по каналу литературы или фольклора предметно-логическую, эс­тетическую, образную, эмоциональную и оценочную информа­цию, объединенную в идейно-художественном содержании тек­ста в единое сложное целое.

Основная характеристика текста - коммуникативно-функциональная: текст служит для передачи и хранения информации и воздействия на личность получателя информации.

Глава II. Английский текст как теория информации

2.1. Функции текста

Обратимся к теории информации. Там под сообщением пони­мается информация о свойствах и состоянии одной системы, намеренно передаваемая другой системе.

Целостное и связное сообщение, специальным образом организованное для переда­чи и хранения информации, называется текстом.

Следователь­но, текст, закодированный кодом языка, то есть вербальный, и отвечающий свойствам канала, именуемого литературой, есть литературно-художественный текст, а текст, соответствующий свойствам канала симфонической музыки, есть симфонический текст.

Поскольку не все вербальные сообщения являются художест­венными и не все художественные вербальными, нужно подчер­кнуть, что множество литературно-художественных текстов составляет пересечение множества вербальных текстов с мно­жеством художественных.

Следовательно, элементы интересую­щего нас множества обладают свойствами сообщения (теория информации) текстов вообще (семиотика), текстов художественных (эстетика), тек­стов вербальных (лингвистика) и текстов литературно-художе­ственных (поэтика).

Будучи предназначенным не только для передачи, но и для хранения информации, литературно-художественный текст представляет собой внутренне связанное, законченное целое, обладающее идейно-художественным единством.

Подобно тому, как слово выделяется в речи специфической для него отдельностью, законченностью и оформленностью, так и текст выделяется во всем множестве высказы­ваний цельностью своего строения, своей, цельнооформленностью [10; 104].

Подобно тому как определение целостности, а следовательно, и отдельности, то есть границ слова, осуществляется применительно к тому окру­жению, в котором оно функционирует, так и литературный текст выделяется в своем окружении своей отдельностью и це­лостностью.

Внешне целостность литературного текста сигнализируется для читателя различными закрепленными в истории культуры средствами: публикация отдельной книгой или на отдельном листе, наличие отдельного названия, заголовка, указание имени автора и других выходных данных, титульный лист, оглавление - все это внешние, конституирующие текст факторы.

Решение о законченности текста принимается его автором. Публикуя тот или иной роман, повесть, поэму, автор обязательно информирует читателя о том, считает ли он сооб­щение законченным или предполагает его продолжить, для чего существует и определенная формула: «продолжение следует». Соответствующее решение по договоренности с автором при необходимости такого сегментирования при публикации может принимать и редактор или издатель.

Можно даже утверждать, что из всех выражений замысла автора именно это решение о на­чале и конце, то есть целостности текста, является наиболее обя­зательным для читателя. Выше уже говорилось о том, что, в от­личие от некоторых других направлений, стилистика декодиро­вания обращает внимание, прежде всего, на то, что в тексте дей­ствительно сказано, а не на то, что, возможно, хотел сказать автор, поскольку автору далеко не всегда удается реализовать свой замысел. Но в вопросе цельности текста и его отдельности все зависит от автора.

Главным конституирующим фактором текста является его коммуникативное назначение, то есть его прагматическая сущность, поскольку текст предназначен для эмоционально-волевого и эстетического воздействия на тех, кому адресован, а прагмати­ческим в лингвистике называется функционирование языковых единиц в их отношении к участникам акта общения [10; 189].

2.2. Взаимосвязь и взаимообусловленность всех аспектов

художественного текста

Не только го­меровский эпос, но и любая народная песня, даже до того как ее записал фольклорист, обладали большим числом характер­ных текстовых признаков - информативностью, связностью, коммуникативной направленностью.

Несмотря на то, что исследования в области текста за по­следнее время значительно продвинулись, многие вопросы ос­таются дискуссионными.

Тезис о том, что размер не может служить критерием для отграничения текста от не текста становится все более обще­принятым и подтверждается множеством работ о массовых средствах коммуникации, например, в рекламоведении. В художе­ственной литературе тексты из одного предложения, совсем не редкость.

Любопытно, что, хотя для определения понятия «текст» и для того, чтобы отличить текст от не текста, длина во внима­ние не принимается и нерелевантна, она имеет существенное значение для классификации текстов по жанрам и литератур­ным формам.

Так, например, краткость входит обязательным компонентом в определение пословиц - почти все пословицы состоят из одного предложения. Роман, напротив, характери­зуется как большая форма эпического жанра, отличающаяся большим по сравнению с другими жанрами объемом.

В поэзии, как известно, существенным параметром являет­ся не только метрика, но и число стихов. Причем этот количе­ственный показатель тесно связан с содержанием [13; 155].

Так, например, в античной поэзии использовалась афорис­тическая форма стихотворного поучения длиной в один стих, так называемый моностих. Широко известной формой мировой поэзии является двустишие, воплощающее в образной форме обобщения философского, этического и другого характера. При­мером может служить следующее двустишие:

The old dog barks backward without getting up I can remember when he was a pup [18; 89].

Выше уже упоминались японские трехстишия - хайку. Пере­несенные на европейскую почву, они иногда могут быть не лирическими, а философскими. Например:

Needing above all

silence and warmth, we produce

brutal cold and noise [18; 125].

Древняя форма японской поэзии - танка состоит из пяти строк и тридцати двух слогов.

Пять строк - обязательный признак шуточных, первона­чально фольклорных стихов «лимериков», в которых более длинные первая и вторая строки рифмуются с пятой, а более ко­роткие третья и четвертая - между собой. Лимерики ши­роко известны во всех странах. Например:

There was a young lady of Niger

Who rode with a smile on a tiger;

They returned from the ride

With the lady inside

And the smile on the face of the tiger [16; 28].

Число строк, число стоп и число рифм - существенные диф­ференциальные признаки строфы. Минимальная строфа - дву­стишие. Но строфика знает и секстины (секстеты), септимы, октавы (октеты), ноны. Десятистишная строфа характерна для русской классической оды, в которой, описывается всегда материя благородная, важная.

Таким образом, взаимосвязанность и взаимообусловлен­ность всех аспектов художественного текста в этом отношении проявляется в том, что характер и длина строфы связаны с жан­ром, а жанр - с содержанием.

Этот список можно было бы продолжить, но ограничимся только напоминанием о том, что сонет не только обязательно содержит 14 строк, но и число стоп и слогов в нем тоже регла­ментировано, так как, как правило, сонеты пишутся ямбиче­ским пентаметром.

Итак, длина является существенным параметром для типо­логии внутри художественных текстов, но отделить текст от не ­текста не позволяет.

Важно обратить внимание и на отношение лингвистики тек­ста к подразделению науки о языке на семантику, синтактику и прагматику.

Напомним, что в терминах семиотики язык рассматривается в этих трех измерениях, причем семантика за­нимается отношением знаков к обозначаемому, синтактика - отношением знаков друг к другу, прагматика - их отношени­ем к пользующимся знаками людям.

В теории текста переплетаются все эти три аспекта.

Семантика учитыва­ется в исследованиях текста, поскольку текст является языко­вой реализацией некоторой реальной или вымышленной ситу­ации во внешнем мире и соотносится с окружающей действительностью, воплощая процесс ее познания. Этот аспект неот­делим от синтактики, поскольку текст есть интеграция фоне­тических, морфологических и лексических знаковых компонен­тов, и единицы его могут быть интерпретированы не сами по себе, а во взаимодействии с другими единицами - в контек­сте.

Прагматический аспект входит в теорию текста органичес­ки, поскольку текст есть основная единица коммуникации и на­ряду с функцией передачи предметно-логической информации обладает функцией передачи оценочной и другой прагматичес­кой информации, а следовательно, имеет и функцию воздей­ствия [8; 193].

Наконец, прагматическое измерение определяется тем, что текст строится по коммуникативному плану отправителя, реализуя стратегию коммуникации между ним и читателем, получателем информации.

При толковании знаменитого LXVI сонета Шекспира мы можем глубже проникнуть в выраженные в сонете мысли и чув­ства, проследив, как разрабатывается основная тема, то есть тема несправедливости, в системе конкретных образов, реализуясь различными языковыми средствами. Вот этот сонет:

Tired with all these, for restful death I cry,

As to behold desert a beggar born,

And needy nothing trimmed in jollity,

And purest faith unhappily forsworn,

And guilded honour shamefully misplaced,

And maiden virtue rudely strumpeted,

And right perfection wrongfully disgraced,

And strength by limping sway disabled,

And art made tongue-tied by authority,

And folly doctor-like controlling skill,

And simple truth miscall'd simplicity,

And captive good attending captain ill:

Tired with all these, from these would I be gone,

Save that, to die, I leave my love alone [21; 98].

Сущность несправедливости в том, что все хорошее и благородное растаптывается, а все ничтожное процветает и вла­ствует. Подтвердить правильность нашего понимания можно всмотревшись в язык сонета. В лексике сонета можно заметить большую группу существительных, обозначающих благородные человеческие качества: desert, faith, virtue, perfection, strength, truth, good.

Этим словам противопоставлена почти антонимичная им группа, означающая не столько зло или злых людей, сколько ничтожества: needy nothing, limping sway, folly.

За этими и другими существительными следуют весьма экспрессивные и эмоциональные глаголы; при этом с теми существительными, которые обозначают нечто хорошее, связа­ны причастия глаголов с резко отрицательной оценкой, озна­чающие причиненное зло: forsworn, disgraced, miscalled, а с теми, которые синонимичны ничтожеству, - глаголы благопо­лучия и благоденствия: trimmed in jollity, controlling.

Каждое из перечисленных существительных реализовано одновременно в двух возможных для него вариантах, называя добродетель или порок и человека, которому они присущи. Эту одновременную реализацию абстрактного значения и значения лица раскрывают первые же слова этой группы: desert a beggar born. Действительно, a beggar born предполагает референтную связь с существительным - названием лица. Серия метонимий усиливает трагическое звучание сонета: перед глазами читате­ля - не философская абстракция, а люди.

Прямым выражением возмущения измученного несправедли­востью человека служат слова первой строки:

Tired with all these, for restful death I cry и наречия unhappily, shamefully, rudely, wrongfully, в которых содержится оценка происходящего.

Отчаяние и настойчивая мысль о смерти подчеркнуты коль­цевым повтором. Смерть желанна потому, что только она одна может избавить от зрелища мерзостей жизни. Эти слова делают сонет не только философским, но и лирическим выражением личной трагедии поэта.

Всеобщность и единство всех бедствий отражены в необыч­ном синтаксическом построении сонета: в нем только два пред­ложения, разделенных двоеточием. Горькое перечисление обид, которые терпят хорошие люди от царящих в мире ничтожеств, дано в виде ряда из 11 сложных дополнений к глаголу to behold, каждое из которых занимает одну строку и начинается с союза and. Многосоюзие подчеркивает логическое членение единой картины и одновременно создает впечатление нагнетания все новых разоблачений зла.

Нищенское существование достойных людей, процветание ничтожеств, предательство по отношению к самым верным, поругание невинности, незаслуженный приговор самым чест­ным, власть в руках глупцов - все это лишь разные стороны одного и того же зла - несправедливости. Это особенно ясно благодаря строгой одинаковости параллельных конструкций, обрамленных кольцевым повтором.

Мысль о всесилии зла, глупости, ничтожества усилена контрастом с поруганием добра. Контраст дан антитезами, т.е. стилистическими фигурами, усиливающими выразительность за счет столкновения в одном контексте прямо противоположных понятий: honour - shame, maiden - strumpet, right -  wrong, folly - skill, good - ill. Негодование достигает кульминации и наибольшего обобщения в 12-й строке, где говорится уже не об отдельных проявлениях добра и зла, а именно о добре и зле, причем добро в оковах и должно прислуживать злу.

Последняя строка сонета дает лирическое разрешение темы: мир отвратителен, но уйти из него значило бы покинуть друга.

Эффективность анализа, так же как в точных науках, зави­сит в большой степени от правильно угаданной первоначаль­ной гипотезы.

Важнейшими свойствами всякого текста (не только художественного) являются его информативность, целостность и связность. Текст может быть письменным и устным (фольк­лор). Величина текста может быть очень различной и зависит от автора, жанра и других факторов. В пределах художественной литературы величина текста и его сегментация могут быть рег­ламентированы применительно к литературному жанру [13; 69].

В обес­печении связности текста и его запоминаемости большую роль играют разные типы выдвижения, способствующие экспрессив­ности, эмоциональности и эстетическому эффекту. Конституи­рующим фактором является коммуникативное задание, ре­шение отправителя сообщения или, другими словами, прагмати­ческий аспект.

Заключение

Ис­кусство - организованный язык, а язык оп­ределяет как любую упорядоченную систему, служащую сред­ством коммуникации и пользующуюся знаками. Произведения искусства рассматриваются как сообщения на этом языке и на­зываются текстами.

Текстами являются любые произведения искусства: поэмы, картины, симфонии, архитек­турные ансамбли.

Представители семиотики, так же как и представители стилистики декодирования, рассматривают текст как сообще­ние, передающее художественную информацию.

Основная характеристика текста - коммуникативно-функциональная: текст служит для передачи и хранения информации и воздействия на личность получателя информации.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что один и тот же термин используется в разных отраслях науки с похожим, но не тождественным значением, детерминируемым задачами той науки, в которой он применяется. В условиях современной ин­теграции наук упорядочение терминологии имеет большое зна­чение. Очень важно наличие определений к таким межотрасле­вым терминам.

При использовании в разных науках сходные понятия получают особенности в соответствии со спецификой этих наук и их задач, но они не должны противоречить своим определениям в других науках, а лишь уточнять их.

Важнейшими свойствами всякого текста (не только художественного) являются его информативность, целостность и связность. Текст может быть письменным и устным (фольк­лор). Величина текста может быть очень различной и зависит от автора, жанра и других факторов.

Список использованной литературы

1.      Арнольд И.В. Стилистика английского языка. - Л., 1981.

2.      Береговская Э.М. Экспрессивный синтаксис. - Смоленск, 1984.

3.      Виноградов В.В. Стилистика, теория поэтической речи, поэтика. - М., 1963.

4.      Гальперин И.Р. Информативность языковых единиц. - М., 1974.

5.      Гальперин И.Р. Стилистика английского языка. - M, 1981.             

6.      Клименко Е.И. Традиции и новаторство в английской литературе. - М., 1963.

7.      Кузнец М.Д., Скребнев Ю.М. Стилистика английского языка. - Л., 1960.

8.      Кухаренко В.А. Интерпретация текста. - Л., 1988.

9.      Кухаренко В.А. Лингвистическое исследование английской художественной речи. - Одесса, 1973.

10. Мороховский А. Н. Стилистика английского языка. - Киев, 1984.   

11. Прохорова В.И., Сошальская Е.Г. Стилистический  анализ. - M., 1976.

12. Разинкина Н.М. Об устойчивости функционального стиля. // Вопросы языкознания. - М.,1986. - №4.

13. Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. - Горький, 1975.

14. Сосновская В.Б. Поэтика современной англоязычной прозы. - Краснодар, 1977.

15. Швейцер А. Д. Контрастивная стилистика. - М., 1996.                       

16. Galperin I. An Essay in Stylistic Analysis. - М., 1968.

17. Galperin I. Stylistics. - М., 1977.

18. Halliday M.A.K. Explorations of Language. - Ldn. 1974.

19. Halliday M.A.K., Hasan R. Cohesion in English. - Longman, 1976.

20. Kukharenko V. Seminars in Styk. - М., 1971.

21. William Shakespeare. Sonnets. - M., 2008.