Ирина Эланс

Автор который поможет с любыми образовательными и учебными заданиями

Судебная реформа 1864 г. в России. 2

Оглавление

Введение……………………………………………………………………………. 3

2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СУДЕБНИКОВ 1497 И 1550 ГОДОВ………..7

2.1. Основы и особенности Судебников 1497 и 1550 годов………………… 7

2.2. Структура и содержание судебников………………………………………15

3. СУДЕБНИКИ 1497 И 1550 ГГ. КАК ПАМЯТНИКИ ПРАВА……………….23

3.1. Гражданское право…………………………………………………………..23

3.2. Семейное право………………………………………………………………28

3.3. Уголовное право……………………………………………………………..30

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………………35

Список литературы………………………………………………………………….37

ВВЕДЕНИЕ

Образование централизованного государства – прогрессивное явление, так как создаёт более благоприятные условия для экономического и культурного развития. Объединение страны поставило задачу кодификации законодательства, ибо в едином государстве должны действовать единые правовые нормы. Эта задача была решена принятием Судебника 1497 г. Главными целями Судебника были: распространить юрисдикцию великого князя на всю территорию централизованного государства, ликвидировать правовые суверенитеты отдельных земель, уделов и областей, так как к моменту принятия Судебника далеко не все отношения регулировались централизованно.

Объект исследования: исторические источники общерусского законодательства – Судебники 1497 и 1550 годов.

Предмет исследования: общественные процессы, отразившиеся на совершенствовании законодательной базы Российского государства.

В данной работе ставится следующая цель – выявить исторически обусловленные причины возникновения и существования Судебников 1497 и 1550 годов. Способствовали ли они повышению уровня централизации Российского государства. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

Дать общую характеристику судебников как исторических источников. Выявить традиции и инновации общественной жизни отразившихся в них;

Проанализировать влияние общерусского законодательства на внутреннюю жизнь страны и социальных групп;

Охарактеризовать Судебники 1497 и 1550 годов с точки зрения развития русского феодального права

Актуальность данной темы можно объяснить тем, что в настоящее время необходима стабилизация правопорядка, приведения нормативно-правовой базы в порядок, обеспечивающий нормальное функционирование общественной жизни и наиболее эффективное управление государственными делами в интересах личности.

Практическое значение данного исследования наиболее ценно для углубления знаний по источниковеденью на факультативных занятиях как в школе в старших классах, так и для студентов ВУЗов, обучающихся на гуманитарных факультетах.

Научная и практическая новизна исследования состоит в уточнении отдельных положений, существующих научных положений, помогающих решить некоторые теоретические вопросы источниковедения: задачи исторической критики, группировка исторических источников, взаимосвязь вспомогательных исторических дисциплин. Рассмотрение этих вопросов подготовит слушателей к изучению к изучению методики работы над различными историческими источниками.

Особенностью изучения данной темы является достаточное количество публикацией с объективной оценкой данного периода. Часть имеющейся литературы изучалась авторами досоветского периода, к ним относятся Герберштейн С., П.И. Новокомский. У авторов советского периода труды несут в себе отпечаток марксистско-ленинистской идеологии и касаются вопросов классовой борьбы.

Это можно сказать про труды советских историков С.В. Юшкова, М.Н. Тихомирова. При написании данной работы я использовала периодические издания, научные статьи, монографии и документальные источники.

Отдельно хотелось бы охарактеризовать труды исследователей данной проблематики. Многое было сделано историко-правовой наукой в XIX веке.

К одной из самых удачных относится публикация Судебника Владимирского-Буданова, много раз переиздававшаяся. Наиболее подробно исследовал Судебник Черепнин, он же готовил и его издание. Последняя по времени публикация Судебника выполнена С. И. Штамм в многотомнике «Российское законодательство X-XX веков». Обстоятельства создания Судебника 1497 г. проясняют работы о Типографской летописи А. Н. Насонова и К. Н. Сербиной. Судебник как результат усилий Российского государства по кодификации права изучали А. А. Зимин и Ю. Г. Алексеев. Истории изучения Судебника уделили серьезное внимание Черепнин и Штамм.

Теперь стали известны архивные документы и опубликованы исследования о том, в каких условиях готовилась публикация Судебника в 1952 году.

А. И. Плигузовым предложена новая датировка единственного списка Судебника: на основе палеографического анализа листов рукописного сборника, содержавшего Судебник, сделан вывод, что Список был составлен в середине XVI века.

Для того чтобы исследовать исторические памятники были применены следующие методы: исследование литературных источников, исторический анализ, по сбору, систематизации и обобщению совокупности фактов, позволяющих выявить тенденции общественного развития, для того, чтобы выбрать наилучший подход к решению данной проблемы, сравнительный анализ.

Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения. Первая глава – «Общая характеристика Судебников 1497 и 1550 годов», в которой рассмотрены такие аспекты как, время создания, автор, основы, особенности и назначение данных исторических памятников. Во второй главе, «Судебники 1497 и 1550 гг. как памятники права», содержаться основные сведения по отраслям права: гражданскому, семейному, уголовному.

2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СУДЕБНИКОВ 1497 И 1550 ГОДОВ

2.1. Основы и особенности Судебников 1497 и 1550 годов

Потребности в систематизации и кодификации многочисленных правовых актов, скопившихся к концу XV в., вылились в работу по составлению первых общерусских правовых сводов — Судебника 1497 г. (великокняжеского) и Судебника 1550 г. (царского). На мой взгляд, оба эти источника целесообразнее рассматривать в сравнении, поскольку один из них лишь развивает принципы и идеи другого, дополняет и исправляет его, но вместе с тем делает его своей основой.

Судебник Ивана III был первым на Руси законодательным сборником, который собрал в своем составе юридические нормы, общие для всей России. Практически выполнив задачу политического объединения земель в единое государство, которое с конца XV в. все чаще стало называться Россией, московские великие князья нуждались в сборнике правовых норм, определявших права и обязанности должностных лиц, ответственность за преступления, порядок судопроизводства и пр. Основные тенденции развития российского права формировались в соответствии с политикой централизации: единому государству необходимо и единое право. Для этого требовалось провести систематизацию действовавших норм.

Речь шла в первую очередь не об организации правового материала по отраслям и институтам, а о том, чтобы свести нормы, разбросанные по различным законодательным актам Московского государства и бывших самостоятельных княжеств, содержащиеся в различных правовых памятниках прошлых лет, в единый общерусский судебник. Но в великокняжеском Судебнике юридические нормы были не только собраны, но и подверглись целенаправленной переработке и вошли в состав Судебника вместе с новыми статьями.[1]

Составление Судебника — сложная работа, потребовавшая от его авторов большого мастерства. Общерусский кодекс появился раньше, чем такие же документы в некоторых других государствах Европы. Сохранились сведения о том, что французский король Людовик XI (1461—1483) хотел, чтобы кутюмы (обычаи), переложенные на французский язык, были бы сведены в одну книгу, но не успел выполнить задуманного. «Уголовная Карлова конституция» («Каролина») была издана императором Священной Римской империи Карлом V (1519—1556) как общеимперский закон в 1532 году. Судебнику уделил серьезное внимание имперский посол барон Сигизмунд Герберштейн, в 1517 и 1526 гг. побывавший в России. В своих «Записках о Московии» он перевел некоторые статьи «Судебника». Возможно, именно опыт кодификации русского права был учтен при создании «Каролины», так как особый размах эта работа приобрела как раз после возвращения Герберштейна из Москвы. Простоту и удобство применения норм Судебника отмечал Павел Иовий Новокомский.

В Великом княжестве Литовском действовал Судебник, принятый еще в 1468 г., при польско-литовском короле Казимире IV Ягеллончике, однако сравнение его с московским не позволяет усмотреть какие-либо заимствования в последнем.[2]

Важнейшими источниками Судебника 1497 г. Явились Русская Правда, Псковская судная грамота, текущее законодательство московских князей, к которому относятся уставные, жалованные и судные грамоты. Именно на их основе и было произведено обобщение юридической практики. Подобные грамоты продолжали издаваться верховной властью, и после опубликования Судебника и через 50 с лишним лет, вновь накопившийся правовой материал лег в основу нового «царского» Судебника 1550 г., развившего положения, содержавшиеся в Судебнике 1497 г.

Судебник 1497 г. и многочисленные грамоты легли в основу нового Судебника; в конечном счете, последний содержал более трети новых статей, не входивших в первый Судебник. Некоторые исследователи (Владимирский-Буданов) считали, что в состав Судебника 1550 г. вошли также статьи из некоего утраченного Судебника кн. Василия Ивановича, отца Ивана Грозного.

В структуре первого Судебника отмечается определенная систематизация материала, однако нормы материального (гражданского и уголовного) права еще не выделялись из массы статей, относящихся к процессуальному праву, а их в Судебнике было большинство.

Содержание Судебника 1497 г. распадается на четыре части: первую составили статьи, в которых регламентировалась деятельность центрального суда (ст. 1—36). В этот же раздел входят и нормы уголовного права (ст. 9—14). Вторую часть составили статьи, относящиеся к организации и деятельности местных, областных судов (ст. 37—45), третью — статьи по гражданскому праву и процессу (ст. 46—66) и последнюю (ст. 67- 68) — статьи дополнительные, по судебному процессу.

Структура второго Судебника почти полностью повторяет структуру первого. В отличие от первого Судебник 1550 г. делит свой материал на статьи или главы (около 100) и не использует заголовков (которые в первом Судебнике часто не соответствовали содержанию). Второй Судебник подвергает материал более строгой систематизации: статьи по гражданскому праву сосредоточены в одном отделе (ст. 76—97), кодификатор специально предусматривает порядок пополнения Судебника новыми законодательными материалами (ст. 98) и т.п.

Новых статей, по сравнению с первым Судебником, в Судебнике 1550 г. насчитывается более 30, третья часть всего Судебника. К наиболее важным нововведениям относились: запрет выдачи тарханных грамот и указание на отзыв уже выданных грамот (ст. 43); провозглашение принципа закон не имеет обратной силы, выраженного в предписании впредь все дела судить по новому Судебнику (ст. 97); процедура дополнения Судебника новыми материалами (ст. 98).

Судебник 1497 г. стал итогом длительного процесса кодификации русского права. Несмотря на то, что полный текст Судебника известен уже более 175 лет, многие вопросы, касающиеся истории его создания, остаются нерешенными. Не известны составители Судебника, высказывались сомнения и в дате его принятия. Изучение Судебника осложняется тем, что в руках исследователей имеется только один его список, тогда, как списков Русской Правды известно, более 100, списков Судебника 1550 г. (царского) — 40[3]. Из летописей о принятии Судебника сообщает лишь одна, Типографская, и близкий к ней летописец Троице-Сергиева монастыря (Троицкий летописей № 365). Следуя записи Типографской летописи, долгое время считали, что составителем Судебника был Владимир Гусев, сын боярский, казненный в декабре 1497 г. за участие в заговоре во время династического кризиса 1497—1498 годов.[4] Под 1497 г. летописец Типографской летописи записал: «Того же лета князь великий Иван Васильевич и окольничим и всем судьям, а уложил суд судити боярам по Судебнику; Володимера Гусева писати».[5] О В. Гусеве как собирателе российских законов писал в «Истории России от древнейших времен» кн. М. М. Щербатов. Типографскую летопись знал и использовал в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзин. Он тоже считал создателем Судебника В. Гусева. Эта точка зрения была общепринятой вплоть до XX века. Ее придерживался в своих работах историк права и исследователь Судебника С. В. Юшков. Непричастность В. Гусева к составлению Судебника доказывали Я.С.Лурье и Л. В. Черепнин. Спор этот, кажется, окончательно решен после находки А. Н. Насоновым Троицкого летописца № 365, который имел общий протограф с Типографской летописью. Летописец № 365 говорит: «Того же лета князь великий Иван Васильевич придумал с боярами и уложил суд судите и боярам, окольничим, а у боярина быть дьяку, а судите по Судебнику по великого князя. В лето 7006 (1498 г.). Поймал князь великий Владимира Елизарова сына Гусева да Афанасия Яропкина». Отдельная запись о В. Гусеве следует за записью о принятии Судебника, значит, он не имел отношения к составлению Судебника[6]. В Типографской летописи сообщение о Судебнике записано другим почерком на вклеенном листе бумаги, который заменил собой, пять вырезанных листов. Фраза о В. Гусеве могла означать, что после записи о Судебнике необходимо сделать запись об аресте заговорщиков, среди которых первым был назван В. Гусев. Текст на вклеенном листе оказался вообще дефектным, с пропусками и, как показал Насонов, имел вид чернового[7]. Из-за небрежности летописца историки приписали составление Судебника В. Гусеву.

Об авторе Судебника приходится только гадать. Слишком скупы свидетельства источников и для того, чтобы с уверенностью отнести автора к той или иной придворной группировке. Если учесть то обстоятельство, что в средние века авторского права не знали, то имени составителя, или составителей, мы можем никогда не узнать. Видимо, не приходится сомневаться в том, что создание кодекса было предпринято по инициативе самого Ивана III. Судебник был очередным, хотя и чрезвычайной важности, мероприятием Ивана III, лежащим в русле его политики централизации, формирования государственного аппарата на самодержавных началах. Вероятно, есть основания видеть в Судебнике отражение политико-правовых идей Ивана III[8].

Из заголовка Судебника следует, что он был принят (утвержден) в 1497 г.: «Лета 7006-го месяца сентября уложил князь великий Иван Васильевич всея Руси с детьми своими и с боярами о суде, как судите боярам и окольничим». Как это происходило, неизвестно, но понятно, что в этом принимали участие высшие чины государства: бояре, сыновья Ивана III. В заголовке не упомянут внук Ивана III Дмитрий, которого спустя полгода Иван III торжественно коронует в Успенском соборе в присутствии митрополита, освященного собора, детей великого князя, бояр и простого люда. Венчание проходило по специально разработанному чину, в основе которого лежал обряд венчания наследника византийского императора. В своих речах Иван III и митрополит, напутствуя Дмитрия, особое внимание обращали на обязанность государя следовать началам правосудия. Л. В. Черепнин даже заключил из этого, что в сентябре 1497 г. Боярская дума начала обсуждение Судебника, а обнародован он был в феврале 1498 г. в связи с коронацией Дмитрия. Но эта точка зрения не получила поддержки исследователей. Видимо, правильнее рассматривать эти события в хронологической последовательности. Связь же между ними имеется. Она — в том, что и принятие Судебника вместе с детьми и боярами, и впервые проведенная с таким размахом коронация— это результаты единой продуманной и целенаправленной политики российского государя в разных сферах социального бытия.

Сам термин «уложить» понимается как «класть в известном порядке, поставить, учредить, узаконить, определить, установить»[9]. Оригинал Судебника до нас не дошел. Специалисты пользуются единственным сохранившимся списком. Наиболее подробно Судебник описал Л. В. Черепнин. Текст Судебника переписан, по крайней мере, тремя писцами. Вероятно, каждый из них получил для переписывания по два полных листа оригинального текста объемом около 120 строк. Сохранившийся список был выполнен на бумаге, произведенной во второй половине 90-х годов XV в. — начале XVI века. Это очень ранний список. На бумаге с похожим водяным знаком был сделан список духовной грамоты Ивана III 1504 года. Возможно, что Судебник понадобился при ее составлении, и что выполнено было несколько его копий. Сведений об этом у нас нет. Черно-белая фотокопия имеющегося списка Судебника с выделением киноварью заголовков выполнена в издании «Судебники XV--XVI веков» перед публикацией текста Судебника.

2.2. Структура и содержание судебников

Список Судебника не имеет постатейной разбивки. Принимаемое большинством исследователей деление на 68 статей принадлежит М. Ф. Владимирскому-Буданову, издавшему Судебник в своей знаменитой «Хрестоматии по истории русского права». Он не видел самого памятника, а пользовался его более ранней публикацией. Разделение на статьи Владимирского-Буданова не учитывало киноварных инициалов и заголовков оригинала, а основывалось на толковании содержания Судебника. Оно не всегда удачно. Л. В. Черепнин предложил свою разбивку, посчитав за начало статьи не только киноварные заголовки, но и выполненные киноварью инициалы. Такая разбивка более логична, однако и она имеет свои недостатки. Некоторые статьи (по Владимирскому-Буданову, ст. 2, 26, 29, 31), разбитые Черепниным на несколько частей, имеют соответствующие единые статьи в Судебнике 1550 года. Черепнин пропустил при перенумерации киноварный инициал в ст. 57 (л. 11 фотокопии Судебника). Деление Судебника на 94 статьи, предложенное Черепниным, не было принято исследователями. Проблема эта не получила окончательного решения, но по историографической традиции при публикации Судебника дают нумерацию статей так, как это сделал Владимирский-Буданов.[10]

Большая часть статей Судебника посвящена вопросам судоустройства: организации следствия, судопроизводства в центре и на местах; определялась компетенция центральной и местной администрации, права и обязанности должностных лиц, регламентировались судебные пошлины, собираемые в пользу администрации, устанавливался порядок оформления документов, в которых записывались решения суда и оформлялись сделки. Судебник определял наказания за тяжкие преступления. В него вошли нормы, фиксировавшие положение холопов и крестьян, а также категорий населения, подсудных духовным властям. Судебник регулировал порядок решения споров по земельным делам, займам, вопросам купли-продажи.

Высшей судебной инстанцией, выносившей окончательное решение, был суд великого князя и его детей (ст. 21). Суд бояр и окольничих был высшей инстанцией для суда местного - наместников и волостелей и первой инстанцией суда центрального, выше был великокняжеский суд (ст. 1, 2, 20, 38 и др.). Впервые провозглашалось, что суд — это не только их право, но и их обязанность. Бояре и окольничие не имели права «отсылать» пришедших к ним, а должны были «давать всем жалобникам управы во всем», что касалось их компетенции (ст. 2). Если дело было, вне пределов их компетенции, то «жалобник» посылался к другому судье, который имел право решать дела такого рода. Требование «давать всем жалобникам управы» объяснялось тем, что власти старались сосредоточить решение всех дел в государственных органах, не допустить решения дела на основе обычая. Важным было и то, что таким путем росло поступление судебных пошлин в казну.[11]

Уже первые статьи Судебника ограничивали произвол судей, так как устанавливали, что на суде бояр и окольничих должны присутствовать дьяки (они же и составляли необходимые документы), а суд наместников и волостелей должен проходить в присутствии представителей местной администрации и верхушки черных крестьян и посадских людей (ст. 1, 38).

Определенную стройность такой централизованной системе судебных органов придавала и регламентация судебных пошлин. Впервые в общегосударственном масштабе суд провозглашался нелицеприятным и беспристрастным, запрещалась дача взятки («посула») (ст. 1, 38, 67). Ранее «посул» — это, скорее, не взятка, а плата судье за старание, внимание к обстоятельствам дела. Такие «посулы» допускались, что создавало широкие возможности для злоупотреблений судей. Запретив «посулы» как взятку, государство еще не имело возможности проконтролировать и наказать взяточников. Только Судебник 1550 г. установит наказание за это. Судебник 1497 г. четко определил для всего государства размеры пошлин, следующих за отправление суда. Пошлина составляла десятую часть от суммы иска против 50% по Двинской уставной грамоте: боярину шло 6%, дьяку — 4%. Суд становился более доступным, это способствовало сосредоточению всех судебных дел в руках государственных органов[12].

Регламентировались суммы, идущие не только судьям при решении дела (ст. 3, 21, 38, 65), но и при оформлении соответствующих грамот (ст. 15—19, 22—27, 40, 42).

Подробно расписывались пошлины, положенные неделыщику - должностному лицу, которое вызывало ответчика в суд, производило арест, пытки обвиняемых, организовывало судебный поединок («поле») и выполняло решение Суда[13].

При необходимости недельщик мог посылаться в другой город, в этом случае он получал определенную сумму «езда» в зависимости от расстояния до столицы (ст. 28, 29, 30, 44). Пошлины за организацию «поля» были дифференцированы в зависимости от того, произойдет поединок или стороны помирятся, помирятся до «поля» или во время «поля» (ст. 4—7).

Судебник 1497 г. позволяет судить о том, каковой в представлении юристов конца XV в. была система судебных органов, общих для всего государства. В Судебнике видна тенденция, разграничить полномочия судей в центре и на местах и определить их обязанности: на местах не все судьи могли самостоятельно принимать решения по наиболее важным делам (в том числе об отпуске холопов на волю, выдаче холопов тому или иному владельцу), а только наместники с правом боярского суда; все остальные судьи докладывали о деле в вышестоящую инстанцию, которая и принимала решение (ст. 18, 20). Определить права и обязанности должностных лиц, участвующих в судебном процессе: подробно постатейно расписано, что и как должен делать недельщик и кто имеет право заменять его (ст. 31—37), что делает пристав при суде наместника (ст. 44); установить пошлины для оплаты всех действий судей и других должностных лиц в ходе судебного разбирательства.

Следующий важный вопрос, который решался применительно к центральному и местному суду, — оформление документов, по которым велось судебное разбирательство или в которых записывалось решение суда. Устанавливалась форма этих документов с подписями и печатями и пошлины за их составление (ст. 15—19, 22—28, 40-43).

Мера наказания за тяжкие преступления оговаривалась в специальных статьях (ст. 8—14, 39). Смертной казнью наказывался «ведомый лихой человек», виновный в убийстве, разбое, краже, злостной клевете или в ином «лихом деле» (ст. 8). «Лихим» могли признать любого опасного для власти человека. Он мог быть признан «лихим» не обязательно в соответствии с доказательствами его вины, но и по присяге тех, кто его оговорил (ст. 12 — 13). Для этого достаточно было показаний пяти-шести детей боярских или «добрых христиан». Под понятие иного «лихого дела» могло быть подведено любое действие, наносящее вред существующему порядку[14]. Смертной казнью карался и человек, нанесший ущерб государству и церкви или убивший своего господина (ст. 9), а также вор, пойманный вторично (ст. 10). Уличенный в воровстве в первый раз наказывался битьем кнутом, он должен был выплатить штраф и возместить убытки потерпевшему из своего имущества. Неимущий отдавался потерпевшему в холопы для отработки убытков (ст. 10).

Среди других норм особенно важны статьи, определявшие статус холопа и зависимого крестьянина (ст. 56, 66, 57). Судебник установил, в каких случаях свободный человек становился холопом (при продаже себя в холопы, при поступлении в тиуны или ключники в сельской местности, при женитьбе на рабыне или выходе замуж за холопа, при передаче в приданое или в силу завещания). Государство пыталось активно вмешиваться в отношения холопства. Судебник ограничил права наместников решать дела о владении холопами: это могли делать только наместники с правом боярского суда (ст. 18, 20, 42, 43). Объявлялся свободным холоп, ушедший из плена (ст. 56). Судебник уделил значительное внимание вопросам холопства (12 и 68 статей), и хотя институт холопства продолжал существовать, Судебник внес в положение холопов известные изменения, которые соответствовали потребностям единого государства[15].

Ст. 57, определявшая право крестьян переходить к другому владельцу раз в году на Юрьев день осенний, вызывает огромный интерес специалистов. Одни считают, что, установив единый срок для перехода крестьян при условии выплаты «пожилого» прежнему хозяину, Судебник сделал шаг по пути установления крепостного права. По мнению других, вся новизна статьи заключалась в том, что срок крестьянского «отказа» для разных местностей страны стал одинаковым, а это свидетельствовало о достижении политического единства государства. Выплата крестьянином «пожилого» владельцу за пользование двором было делом нелегким, но, как показали исследования, вполне возможным и обычным[16].

При выходе устанавливалась плата с каждого двора (пожилое) на обработанных землях в размере 1 руб., а на менее плодородных лесистых землях — полтины. Законодатель достаточно разумно подходил к вопросу о финансовых возможностях крестьянина. Полная стоимость пожилого выплачивалась лишь после четырехлетнего проживания на одном месте, когда крестьянин экономически укреплялся и становился старожильцем с полной выплатой налогов. Прожившие меньше четырех лет выплачивали по четверти рубля за каждый год проживания. За полвека до следующего Судебника 1550 г. положение крестьян почти не изменилось, однако формирующееся сословие дворян оказало на ситуацию большое влияние. Получая земли с крестьянами как обеспечение своей государственной службы, дворяне-помещики были заинтересованы в привлечении крестьян для обработки «своей» земли (часто им выдавали за службу земли негодные), а, следовательно, в развитии барщины и ограничении выхода. Помещик получал специальную («послушную») грамоту, где государственные органы перечисляли права сторон и их обязанности по обработке земли. Помещик рассматривался государством как должностное лицо, обязанное руководить крестьянами, поддерживать хозяйство, судить за некоторые преступления и осуществлять административную власть. Само же крестьянство обеспечивало ему финансовые потребности службы государю.

Вопреки имеющимся в литературе заявлениям, помещик не только не мог убить крестьянина, он не имел права допускать в отношении его какие-либо нарушения закона. В Судебнике 1497 г. (ст. 63) указано, что крестьяне могут обращаться в суд на помещика с жалобами о земельных делах. Вероятно, в практике первой половины XVI в. имели место судебные разбирательства конфликтов помещиков и крестьян, которые и определили содержание соответствующих разделов Судебника 1550 г. В ст. 88 повторена формула Судебника 1497 г. о выходе крестьян с уточнением, что пожилое увеличивается на 2 алтына (алтын — 3 коп). Это объясняется денежной инфляцией.

Остальные статьи Судебника определяли права свидетелей и наймитов, которые могли наниматься для участия в судебном поединке вместо одной из сторон (ст. 48—52), регулировали ведение разбирательства по делам о земле (ст. 61—63), по искам иноземцев (ст. 58), устанавливали подсудность духовному суду служителей церкви и тех, кто находился на иждивении церкви (ст. 59), устанавливали права наследников (ст. 60) и пр.

3. СУДЕБНИКИ 1497 И 1550 ГГ. КАК ПАМЯТНИКИ ПРАВА

3.1. Гражданское право

В XV—XVI вв. гражданско-правовые отношения постепенно выделяются в особую сферу. Их регулирование осуществляется специальными нормами, включенными в разнообразные сборники (грамоты, судебники и др.). Нормы гражданского права одновременно отражали и регламентировали процесс развития товарно-денежных и обменных отношений, а также отношений феодальной эксплуатации, основывающейся на различных формах земельной собственности (вотчинной и поместной). Субъектами этих отношений являлись как частные, так и коллективные лица. Субъекты гражданского права должны были удовлетворять определённым требованиям, например, достижение установленного возраста, определённое социальное и имущественное положение. К 1550 г. получают юридическое закрепление три основных вида феодального землевладения: