Представления об особом «европейско-сибирском» типе русского народа во второй половине XIX и в конце XX веков

Министерство образования  Российской Федерации

Новосибирский государственный  педагогический

университет

Исторический факультет 

кафедра истории мировой  культуры 

Тема: Представления об особом «европейско-сибирском»       типе русского народа во второй половине

XIX и в конце  XX веков

                                 Выполнила: студентка

                                                                  выпускного курса

                                                         Ершова Оксана Михайловна

                                 Научные руководители:

                                                        к.и.н., доцент Родигина Н.Н.

                                                        к.п.н., доцент Хлытина О. М.

Новосибирск 2001г.

Содержание

Введение……………………………………..…………………………………….3

Глава 1. Дискуссия о существовании  особого «европейско-сибирского»  типа русского народа во второй половине XIX века

§1. Сибирские областники о формировании особого «европейско-сибирского» типа русского народа…………….14

§2. Представления о культурном и социально-психологическом типе сибиряка-старожила в публицистике 1880-1890 гг. ……………………………………………22

Глава 2. Представления  об идентификации сибиряков в  конце ХХ века

§1. Эволюция взглядов о  «европейско-сибирском» типе русского народа в отечественной науке и публицистике в конце ХХ века………………………………………………29

§2. Представления жителей Новосибирской  области в конце ХХ века о сибиряках  и о сибирском характере…..42

Глава 3. Изучение дискуссии  об особом «европейско-сибирском» типе русского народа в школе

§1. Использование элементов  дискуссии на уроках истории: теория и практика…………………………………….46

§2. Образ сибиряка в  учебниках «История Сибири»…….63

§3. Вариант урока с  элементами дискуссии по теме «Мир сибирской деревни»………………………………………..72

Заключение……………………………………………………………………….79

Примечания………………………………………………………………………83

Список используемой литературы и источников……………………………...90

                                      
           Введение

Актуальность темы.

Сегодня, как никогда, отношение к прошлому во многом является мерилом настоящего.

Мы обязаны поддерживать связь времен, память о делах, заботах, чаяниях и надеждах не только близких, но и отдаленных предков.

На этой памяти зиждется наша любовь к Отчизне, к родному  краю, наше духовное здоровье. Эта память помогает нам понять современность. «Если мы будем смотреть на современность с расстояния десяти, двадцати, сорока и даже пятидесяти лет, мы увидим немногое. Современную эпоху можно по-настоящему оценить только в свете тысячелетий», - писал академик Д.С. Лихачев в книге «Родная земля».

В русской публицистике второй половины XIX века широко обсуждался вопрос о том, что русские в Сибири вступали в активные межличностные, хозяйственные, культурные, семейные контакты с коренным населением. В результате чего, по мнению ряда ученых и общественных деятелей, образовался особый «европейско-сибирский» тип русского этноса.

Авторами этой идеи были такие ученые как А.П. Щапов, Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев и другие представители  общественно-политического течения «областничества».

В конце XIX века эта идея стала предметом горячих дискуссий  между областниками и их оппонентами, но окончательного разрешения этот вопрос так и не получил. По мнению современных  исследователей, сибирским патриотам не хватило конкретных этнографических, антропологических данных для обоснования своей идеи. Возможно, поэтому идею областников продолжают активно обсуждать в современной публицистической и научно-популярной литературе.

На наш взгляд, изучение материалов дискуссии второй половины XIX начала XX вв. о существовании «европейско-сибирского типа русского народа и современных представлений по данному вопросу очень важно с точки зрения социальной истории, потому что позволяет выяснить взгляды интеллигенции второй половины XIX века на русских сибиряков как на особую этнографическую группу в составе русского населения, а также выявить факторы, повлиявшие на формирование этих взглядов.

Следующее поколение  должно быть сильным, независимым, свободным, раскрепощенным. Это значит, учащиеся должны уметь рассуждать, самостоятельно находить правильное решение, отстаивать собственную точку зрения. Одним из способов организации обучения, позволяющим решить эту задачу является дискуссия учащихся по какой-либо проблеме.

Обзор литературы по теме.

 Заметим, что в  исторической литературе существует  довольно мало работ, посвященных  анализу материалов дискуссии  второй половины XIX в. о «сибирской  разновидности» русского этноса. Нам также не известны исследования специально рассматривающие представления по данному вопросу наших современников. Тем не менее, всю имеющуюся в нашем распоряжении литературу, касающуюся изучения представлений русской интеллигенции второй половины XIX в. о «европейско-сибирском» типе русского народа можно разделить на три группы, по хронологическому принципу: литература дооктябрьского периода, советская и постсоветская литература.

Среди работ первой группы можно назвать работы А.А. Кауфмана. Известный экономист в своей монографии «Переселение и колонизация», а также в статьях, опубликованных в журнале «Северный вестник»  предпринял попытки проанализировать мнение областников Щапова А.П. и Ядринцева Н.М. по интересующей нас проблеме (1). Кауфман отрицал идею существования специфической этнической и культурной общности русских сибиряков старожилов. По его мнению, невозможно выделить особый тип старожила, также как этого не возможно сделать в отношении переселенца. В его трудах нашла освещение переселенческая политика царизма, организация переселений, путевые условия, социальный состав и экономическое положение новоселов. Ряд статей он посвятил такому слабоизученному вопросу, как проблема культурного влияния переселенцев на старожильческое население Сибири.

Свой вариант анализа  теоретического наследия областников  предложили в начале ХХ в. сибирские этнографы Д.А. Клеменц и А.А. Макаренко. Они выступили с критикой тезиса о формировании на территории Сибири нового типа русского народа («русско-сибирской народности»). Они отстаивали идею единства основных характеристик русского крестьянства Сибири и Европейской России при наличии немалых особенностей у локально-территориальных, историко-этнографических и сословных групп.

А.А. Макаренко считал, что русская народность не только не «потерялась в Сибири, но и оказывала положительное влияние на культуру местных народов» (2).

Проблема идентификации  русских сибиряков интересовала и представителей столичной интеллигенции.

В 1892 г на страницах  либерального журнала «Вестник Европы»  рассмотрел работы областников петербургский историк и публицист А.Н. Пынин. Он отмечал, что «… за прошедшее время возможен и уже был поставлен общий вопрос о том, что сделалось с русской народностью в Сибири: к таким же заключениям приходили здесь наблюдатели русской народности в Сибири – что, по их мнению, произошло с национальным русским типом в стране, куда 300 лет назад двинулась правительственная и народная колонизация, и где она встретила совершенно новые условия природы, климат.

Сибирская молодежь, искавшая высшего образования должна была отправляться в Россию в университеты, духовные академии в Казань, Москву, Санкт-Петербург» (3).

В советский период представления  об «европейско-сибирском» типе русского народа рассматривались, в основном, в работах по историографии Сибири.

Н.А. Миненко и Л.М. Горюшкин, рассматривая работы областников,   главным образом касались их взглядов на особенности колонизации Сибири, их оценок экономического, политического и культурного развития российской окраины и почти не уделяли внимания анализу их представлений о существовании особого «европейско-сибирском» типе русского народа. Они указывали лишь на то, что областникам не хватило научных данных для обоснования своих спорных идей (4).

 В подобная оценка  интересующих нас представлений  областников содержится и в историографических работах   В.Г. Мирзоева и Шейнфельда.   (5).

Интересующие нас вопросы  освещались и в исследованиях  по истории общественно-политической жизни Сибири. Монография В.М. Шиловского посвящена общественно-политическому  движению Сибири второй половины XIX –  начала ХХ века. По его мнению, областники сформировали концепцию Сибири-колонии и интерпретировали процесс ее освоения (колонизации) как результат деятельности народных масс, ее наиболее предприимчивых элементов. Они разработали оригинальную программу освоения природных богатств края, дали обоснованный ответ на вопрос об эффективности каторги и ссылки, активно выступали в защиту интересов аборигенного населения. Сторонники движения внесли большой вклад в развитие культуры и науки. Концептуальную основу теории областников составлял вопрос о взаимоотношениях Сибири и России. Сибирь областники признавали специфической территориально-экономической и этнографической областью, отличавшейся от Европейской России и населенной народом, этнически вышедшим из русского, но под воздействием природно-географических и социальных условий эволюционировавшим в особый историко-этнографический тип, коренным образом отличающийся от русского народа – прародителя (6).

 Обращались к идеям  о «европейско-сибирской» народности  и этнографы, и антропологи. Так, в работе «Этнография русского крестьянства Сибири XVII – середине XIX в.» указывается на то, что А.П. Щапов делает вывод о массовом смешении русских и аборигенов и в результате – появлении особого этнографического типа сибиряка, культурно отличного от основной массы русского народа. Эта точка зрения в дальнейшем была развита в работах С.С. Шашкова, Н.М. Ядринцева, А. Новоселова, Н.А. Кострова (7).

 Нами были привлечены  работы этнографов, историков и  антропологов, посвященных заселению и составу русского старожильческого населения разных областей Сибири (8).

По имеющимся данным можно утверждать, что сибирские  группы, кроме старообрядческих, объединяются некоторыми общими признаками и при  сравнении с антропологическими вариантами европейской части страны могут быть определены как особый областной тип русского народа с несколькими подтипами.

В Забайкальских русских  популяциях:

1) смешанного происхождения  доля бурятской крови составляет  более 40 %, в Якутии и в затундренной  зоне русские популяции почти полностью имеют местное происхождение, доля крови местного населения значительно выше, чем Забайкалье.

Некоторые отличия русских  популяций от европейского русского типа объясняются наличием в составе  переселенцев Сибири коми-зырян и  других финских народностей, но основной фактор, определивший своеобразие русской разновидности, - это обособление при первоначальном формировании групп разных переселенцев. Характерна для русских сибирских неметисированных групп сравнительно большая ширина лица составляет отличие русского населения Архангельско-Вологодского края, откуда выходили в XVI – XVII вв. переселенцы в Сибирь.

Следует полагать, что  свойственные сибирским популяциям по преимуществу коренастое сложение, средняя длина тела и, может быть, сравнительно большая ширина лица сложились в отдаленном прошлом как приспособление к большой затрате физических сил, которая требовалась в условиях сибирского климата (9).

Дискуссионные вопросы  исторической науки изучаются на уроках истории в современной школе. В работах Лазуковой Н.Н., Троицкого Ю.Л., Лернера И.Я. показаны приемы организации познавательной деятельности учащихся при изучении спорных вопросов истории, представлена характеристика оптимальных форм урока истории, а также приведены примерные сценарии некоторых уроков по дискуссионным вопросам исторической науки. (10)

Цель и задачи работы

Исходя из анализа  литературы, цель нашей работы: охарактеризовать представления о складывании  на территории Сибири особого «европейско-сибирского»  типа русского народа, русских публицистов второй половины  XIX в., соотнести их с представлениями наших современников по данному вопросу, а также предложить вариант изучения дискуссионного вопроса данного современной школе.

Для достижения этих целей  ставили задачи:

1. Рассмотреть идеи областников о формировании регионального варианта русской народности Сибири.
2. Проанализировать материалы дискуссии по интересующему нас вопросу развернутых на страницах русской прессы второй половины XIX века.
3. Выявить и охарактеризовать мнения наших современников об особенностях психологии сибиряков на примере изучения материала журнальной публицистики и научно-популярных изданий по истории Сибири, а также на материалах опроса проведенного нами среди жителей Новосибирской области.
4. Проанализировать, как на уроках истории в современной школе изучаются дискуссионные вопросы исторической науки.
5. Описать образ сибиряка, представленный в школьных учебниках «История Сибири».
6. Предложить вариант урока с элементами дискуссии по теме «Мир сибирской деревни».

Источники

Основным источником для нас явились публицистические произведения второй половины XIX и конца ХХ вв. по интересующей нас теме.

В первую очередь, это  работы А.П. Щапова, Г.Н. Потанина, Н.М. Ядринцева, С.С. Шашкова (11).

Г.Н. Потанин первым поставил вопрос о формировании особого этно-культурного типа русских сибиряков. По его мнению, новая этническая общность оформляется в сравнительно однообразных и в то же время специфических условиях климата путем интеграции русских старожилов и новоселов.

Позднее данная концепция была развита Н.М. Ядринцевым, А.П. Щаповым и другими областниками, вычленившими не только географические факторы, но также расово-этнографические, исторические и бытовые. 

Этнограф А.П. Щапов, отставной  профессор Казанского университета, так писал о факторах, повлиявших на формирование «европейско-сибирского типа русского народа». Именно народная колонизация сыграла решающую роль в освоении Сибири – такой вывод делает А.П. Щапов, обративший свой талант, свои усилия по пути поисков закономерности истории.

Историк-демократ подчеркивает трудности  продвижения на восток, связанные с бесконечной и  жестокой борьбой с природой, с  суровым климатом. В ходе этой борьбы происходило постепенное усвоение переселенцами естественных знаний, а также их смешение с местными «болотночахлыми» финскими и «могучими антропофагическими» «татарскими» «племенами». Результатом явилось образование новой разновидности великорусского народа – «европейско-сибирского» или «великорусско-инородческого» типа, характеризуемого А.П. Щаповым крайне предвзято и односторонне: отсутствие гуманности, грубость, эгоизм и прочие подобные черты преобладали, по его мнению, в сибирском обществе.

Рассматривая историю  Сибири в широком плане обобщений, Щапов утверждает ее как историю  главным образом «смешения» племен, их смешения и скрещивания, происходящего различными путями. Главный вывод, к которому он пришел, следующий. Смешение русской народности с североазиатскими племенами путем продолжительного скрещивания в течение нескольких поколений ведет к образованию особого сибирского населения.

По мнению Г.Н. Потанина, «физиономию страны» и «культуру  человека», он видел «прочный залог обособления как в физическом, так и в духовном отношениях: Сибирь для него – отдельная страна, колония в полном смысле слова, в которой «демократический» строй жизни подавляется монополией (12).

Другой представитель  областников С.С. Шашков тоже посвящал свое внимание интересующему нас  вопросу. Он, в частности, отмечал, что  русские в Сибири.

По мнению С.С. Шашкова, Сибирь была военной колонией, которая влекла к себе всех, жаждавших наживы.

Другой стороной исторического  процесса Сибири он усматривал в смешении русского и нерусских народов  Сибири. Шашков рассматривал присоединение  Сибири как кровавое завоевание, которое  ничего не могло принести населению края, кроме несчастий. Русская культура, по мнению Шашкова, не превосходила уровень развития туземцев. «Русские явились в Сибирь, - писал он, - как завоеватели и, кроме оружия и эксплуатации, не могли ничего принести с собою в среду туземных поселений. Шашков отказывает сибирякам в каких-либо гуманистических чертах и приписывает им только одну цель – наживы любыми средствами (13).

С.С. Шашков утверждает, что  в сибирском обществе происходит «война всех против всех». Он также утверждал, что сибирское общество не способно к самоуправлению. Шашков призывает к новой, демократической основе общества.

Шашков как историк  вместе с Ядринцевым подчеркнул значение «инородческой» проблемы в истории Сибири. Он хотел, трубя сигнал тревоги, заставить сибирское общество скорее подняться для того, чтобы двинуться немедля вперед, по пути прогресса.

Для всестороннего обоснования  своих тезисов «сибирским патриотам» не хватило конкретного сравнительного антропологического материала. Они  не получили однозначной поддержки в среде исследователей. Тем не менее, идеи областников оказали довольно большое влияние на многих исследователей переселенческого движения и быта сибиряков старожилов (14).

В качестве источников мы использовали и работы таких публицистов  конца XIX – начала ХХ века как Н. М. Астырев, И. Овсянкин, Н. Костров,

В. В. Кирьяков, С.Я. Елпатьевский, посвящённые описанию культурно-психологического облика сибиряков-старожилов и их сравнению  с переселенцами из европейской части страны (15).

Для выявления современных представлений о существовании во второй половине XIX в. особого типа русского народа в Сибири мы обращались к публицистическим работам Д. Я. Резуна, А. В. Старцева, научно-популярной работе  омского историка К. А. Чуркина, посвящённой интересующему нас вопросу (16).

Нами были учтены следующие  особенности публицистики как жанра.

При работе с публицистическими  сочинениями как историческими  источниками мы старались выявить, что нового вносит данный автор и его произведения в общественно-политической мысли того времени, какое значение для последующего развития идейной и политической жизни и борьбе имеют выдвинутые ими идеи, требования, практически предложенные выводы.

Кроме того, для выяснения  представлений наших современников  нами было проведено анкетирование жителей Новосибирской области. В 2000 году нами проводилось анкетирование студентов Новосибирского государственного педагогического университета, учащихся Ташаринской средней школы 8-9 классов, учащихся Обской неполной средней школы 8-9-х классов, сотрудников детского сада «Лесовичок», библиотекарей, рабочих, пенсионеров. В нем принимали участие более 180 человек. Возраст респондентов от 14 до 60 лет. Нами были также использованы материалы анкетирования, проведенного доцентом кафедры отечественной истории НГПУ Н.Н. Родигиной с 1995 по 2000г. среди студентов НГПУ. В нем приняли участие 1970 студентов.

Нами были предложены для осмысления следующие вопросы:

1. Какие ассоциации возникают, когда слышите слово «Сибирь»?
2. Закончите фразу «Сибирь – это…»
3. Верите ли Вы в существование особого сибирского характера?

а) положительные черты

б) отрицательные черты

4. В ком из современников наиболее ярко выявляется сибирский характер?

Хронологические рамки  работы включают в себя вторую половину XIX и конец XX вв. Начальная граница связана со временем зарождения и активного обсуждения тезиса о складывании в Сибири нового «европейско-сибирского» типа русского народа. Конечная граница объясняется возрождением интереса в конце ХХ в. идентификации сибиряков, широкое обсуждение в печати идей областников и их последователей, рост регионального самосознания сибиряков, проявляемый через средства массовой информации.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.

   
ГЛАВА 1.  Дискуссия о существовании особого «европейско-сибирского» типа русского народа во второй половине XIX века.

§ 1.  Сибирские областники о формировании особого «европейского - сибирского» типа русского народа

Во второй половине XIX века огромное влияние на развитие общественной мысли в Сибири оказало областничество.

Мы разделяем определение, данное областничеству новосибирским  исследователем В.М. Шиловским: «это – система взглядов части местной интеллигенции на прошлое, настоящее и будущее региона как специфической области в составе российского государства, а также общественно-политическое и культурное движение, пытавшееся пропагандировать эти взгляды» (1). Областничество проделало длительную эволюцию, развивая концепцию территориальной самостоятельности Сибири, аналогичную концепции штата в федеральной системе США.

Областническая теория активно разрабатывалась видными  учеными, литераторами, общественными  деятелями, публицистами: Г.Н. Потаниным, Н.М. Ядринцевым, С.С. Шашковым, Н.И. Наумовым и др. Концептуальную основу теории областников составлял вопрос о взаимоотношениях Сибири и России. Сибирь областники признавали специфической территориально-экономической и этнографической областью, отличавшейся от Европейской России и населенной народом, этнически вышедшим из русского, но под воздействием природно-географических и социальных условий эволюционировавшим в особый историко-этнографический тип, коренным образом отличающийся от русского народа – прародителя.

В связи с тем, что  сторонники движения оперировали терминами: «автономизм», «сепаратизм», «федерализм», «патриотизм» возник общественный термин «областничество».

Одним из родоначальников  идеи о складывании в Сибири под  воздействием местных естественно-географических, природно-климатических условий, в процессе активного смещения с аборигенным населением региона, особого этнического типа русского народа был отставной профессор Казанского университета, известный этнограф, историк и публицист А.П.Щапов.

В ряде своих статей Щапов  выделяет и анализирует причины появления «европейско-сибирского» или «великорусско-инородического» типа русского народа и описывает процесс «обрусения» сибирских инородцев.

По мнению ученого  и публициста «европейско-сибирский» тип русского народа, на протяжении  от Урала до Тихого океана, многозначительно оразнообразивается в Западной Сибири угро-финскими и монголо-бурятскими чертами, в Якутской же области, главным образом, якутскими чертами (2).

Основной причиной формирования нового типа или «разновидности»  русского народа он считал браки русских с иногородними.

В статье «Историко-этнографическая  организация русского народа», опубликованной в 1866г. в журнале «Вестник Европы», А.П. Щапов отмечал, что русские, повсюду  побеждая инородцев силою своего народного элемента и претворяя  их в себя, только в Якутской области подвергаются противоположной судьбе и оякучиваются. Кроме смещения через браки, смесь русской народности с инородческими происходит посредством выселения, соседства и сожительства племен. Естественно, что чем больше русского народа селится между инородцами, тем орусение последних идет успешнее и скорее. В Якутской области, русский элемент уступает туземному, потому что там русских сравнительно мало. Притом же тамошний климат представляет мало благоприятных условий и для земледелия и для городской промышленности, а потому русские не могут действовать на туземцев путем передачи м своей культуры (3).

Как и его последователи, Щапов довольно пессимистично расценивал результаты взаимодействия русского и  аборигенного населения в восточных губерниях Российской империи.

Вот как он рассуждает о тех печальных результатах, какие вырабатывает иногда история русской колонизации в Сибири: «Мы, русские, призванные историей и поставленные самой географией в непосредственное жизненное, бытовое и, так сказать, воспитательное отношение к ним для того, чтобы возвести их путем общечеловеческого интеллектуального развития на степень высших народностей, больше развратили, испортили и забили их, чем просветили, и начинаем умственное и нравственное преобразование этих народностей не с того, с чего следовало бы начать; начинаем с распространения суеверия, хитрости, обмана, пьянства и болезней, а не с распространения естествознания и средств к просвещению» (4).

Рисуя умственное состояние  сибирского общества, Щапов касался языка. Из его выводов следует, что русский язык в Сибири есть наречие архангельское, составившееся из древнего новгородского под влиянием угасшей и слившейся с русскою стихиею заволодской гуди, где на 300 провинциальных слов приходится до 50 ^ти финских; пришедших в Сибирь, это наречие видоизменилось под влиянием языков местных инородцев, обыкновенно заимствуя прежде всего названия предметов или занятий. На юге Сибири русский язык наполняется бурятскими словами и выражениями: на 150 провинциализмов забайкальского русского наречия приходится 70-90 слов монгольских. Судя по этим известиям, можно подумать, что со временем в Сибири не будет русской народности, а образуется особое племя из смеси русских с инородцами; но это невозможно, т.к. обучение будет на русском языке; и поэтому русский язык останется, конечно, навсегда языком интеллигенции (5).

Выводы Щапова о массовом смещении русских и аборигенов и  в результате – о появлении особого этнографического типа сибиряка, культурно отличавшегося от основной массы русского народа не были подтверждены серьезными исследованиями в области антропологии, этнографии, лингвистики.

На наш взгляд, его  работы, посвященные интересующему  нас вопросу, носили скорее публицистический, чем научный характер.

Несмотря на это, его точка зрения была в дальнейшем развита в работах Г.Н. Потанинова, С.С. Шашкова, Н.М. Ядринцева и др.

Ядринцев Н.М. довольно подробно проанализировал причины, по которым русские оказались за Уралом и стали сибиряками. Причины, которые устремляли в Сибирь вольных переселенцев, оказывались, по заключению сибирского публициста, различными. С одной стороны, имело значение исконная склонность русского человека к бродячей жизни. Однако порождена была эта склонность, по мнению областника, не только бескрайностью просторов страны, но и крепостническим гнетом. В Сибири переселенцы видели «страну, где должна была проявиться жизнь в новых общественных формах и на новых свободных началах» (6). Передвижения вызывались также «погоней за наживой», а для крестьян – малоземельем: за Уралом они надеялись приобрести достаточные пахотные угодья. «Наш народ, - пишет Н.М. Ядринцев, - ища лучших и более просторных мест, при своем экстенсивном хозяйстве, в переселениях всегда находил способ поднять свое экономическое благосостояние» (7).