Судебные речи Плевако как образец ораторскоо искусства

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АВТОНОМНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ «КАЗАНСКИЙ (ПРИВОЛЖСКИЙ) ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

в г. НАБЕРЕЖНЫЕ ЧЕЛНЫ

 

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

 

Бакалавриат: 080100.62 «Экономика»

 

 

 

РЕФЕРАТ

по риторике на тему: «Судебные речи Ф.Н. Плевако

как образец  ораторского искусства»

 

 

                                                                       Выполнила:

                                                                       студентка 1 курса очной формы         

                                                                       обучения группы 21209 
                                                                      Сафина Эмилиана Павловна

 

                                                                       Проверила:

                                                                       старший преподаватель кафедры                                                                             

                                                                                филологии и теории коммуникации,   

                                                                         Гунько О.Г.

 

                                                                         

Набережные  Челны

2013

Содержание

Введение

1. Жизненный  путь Ф.Н. Плевако.

2. Особенности ораторского искусства Ф.Н. Плевако.  Отзывы современников адвоката.

3. Адвокатские  речи Ф.Н. Плевако по делам с политическим окрасом.

Заключение

Список литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Ф.Н. Плевако известен нам как блестящий адвокат и оратор, на примере которого можно объяснить, насколько важны слова, произнесенные ритором. Ведь всего одна неаккуратная фраза может коренным образом изменить ход всего дела. Это особенно важно для юриспруденции.

В наши дни  речи Ф.Н. Плевако являются не только образцом судебного красноречия, но и наглядным пособием для всех, кто связан с деятельностью российской юстиции. В современном мире важна лаконичность и точность речи оратора. Судебные речи Ф.Н. Плевако служат своеобразным пособием по мастерству ораторской речи. Как для адвоката, так и для обычного студента.

Насколько непредсказуемы были защитительные находки Плевако, видно из двух его выступлений, о  который в свое время ходили легенды: в защиту священника, отрешенного  от сана за воровство, и старушки, укравшей жестяной чайник.

Об адвокате писали многие его современники. Среди  которых такие мастера слова  как А.Ф. Кони, А.В. Амфитеатров и  многие другие. Плевако получил славу  великолепного оратора еще при  жизни.

В своей работе я уделяю внимание делам Плевако, которые связаны с политикой. Однако данные дела не являются известными в адвокатской практике оратора. Свой выбор я обуславливаю историческим периодом, в который жил и работал  Плевако. В данный период нагнеталась  политическая атмосфера в стране, и чувствовались предпосылки  коренного перелома строя в России. Также Плевако пробовал себя в  роли политика, что удалось ему  менее успешно, чем адвокатская  деятельность.

Из множества  книг и цитат о Федоре Никифоровиче Плевако я выбрала те, которые, на мой взгляд, наиболее лучшим образом  отражают его личность. 

Данная работа несет мой собственный взгляд о вкладе Плевако в ораторское искусство.

1. Жизненный  путь Ф.Н. Плевако

Родился Федор Никифорович в 1842 году в г. Троицке Оренбургской губернии (ныне Челябинская область). Его родителями были член Троицкой таможни народный советник Василий Иванович Плевак из украинских дворян и крепостная Екатерина Степановна. У них было четверо детей (двое из них умерли младенцами), однако брак не узаконили. Будущий «гений слова», как незаконнорожденный, получил отчество и фамилию (Никифоров) по имени крестного отца. Позднее, в университет он поступал с отцовской фамилией Плевак, а по окончании университета добавил к ней букву «о», причем называл себя с ударением на этой букве: Плевако.

С 1849 до 1851г. Федор учился в приходской и уездной  школах в Троицке, а летом 1851г. семья Плевако переселилась в Москву, где Федор Никифорович и проживет всю жизнь. С осени 1851 г. он начал учиться в Московском коммерческом училище на Остоженке, которое считалось тогда образцовым. Даже особы царской фамилии по приезде в Москву удостаивали его своим посещением, проверяли знания учеников. Федор и его старший брат Дормидонт учились отлично, их имена к концу первого же года учебы были занесены на «золотую доску».

В 1853 г. Василию Плеваку объявили, что его сыновья исключаются из училища как незаконнорожденные. Это унижение Федор Никифорович запомнил на всю жизнь. Много лет спустя он написал в автобиографии: «Нас объявили недостойными той самой школы, которая хвалила нас за успехи и выставляла на показ исключительную способность одного из нас по математике. Прости их Боже! Вот уж и впрямь не ведали, что творили эти узколобые лбы, совершая человеческое жертвоприношение».

Осенью 1853 г., благодаря долгим отцовским хлопотам, Федор и Дормидонт были приняты в 1-ю Московскую гимназию на Пречистенке - сразу в 3 класс. За время учебы в гимназии Федор похоронил отца и не дожившего до 20 лет брата. Весной 1859 г. он окончил гимназию и поступил на юридический факультет Московского университета. Будучи студентом, он перевел на русский язык «Курс римского гражданского права» выдающегося немецкого юриста Георга Фридриха Пухты.

В 1864 г. Плевако  окончил университет с дипломом кандидата прав, но не сразу определился  с призванием адвоката: больше полугода он служил на общественных началах  стажером в Московском окружном суде, ожидая подходящей вакансии. Когда  же, согласно «Положении.» 19 октября 1865 г. о введении в действие Судебных уставов 1864 г., с весны 1866 г. начала формироваться в России присяжная адвокатура, Плевако одним из первых записался помощником к присяжному поверенному М.И. Доброхотову.

В звании помощника  он успел проявить себя как одареннейший адвокат. Выделялось дело Алексея Маруева 30 января 1868 г., которое слушали в Московском окружном суде. Маруев обвинялся в двух подлогах. Защищал его Плевако. Федор Никифорович проиграл это дело (его подзащитный был признан виновным и сослан в Сибирь), но защитительная речь Плевако – первая из сохранившихся речей – уже показала его силу, особенно в анализе свидетельских показаний.

19 сентября 1870 г. Плевако был принят в  присяжные поверенные округа  Московской судебной палаты, и  с этого времени началось его  блистательное восхождение к  вершинам адвокатской славы. Однако уже через два года его карьера едва не оборвалась из-за случая с неким «тайным юридическим обществом», где молодых студентов знакомили с революционными идеями. Среди лидеров данной организации был и Плевако.  За членами этого общества установили строгий контроль. В итоге таких данных изыскать не удалось. Дело о «тайном юридическом обществе» было закрыть. Его предполагаемые «действительные члены» избежали репрессий. Но Плевако с этого времени, вплоть до 1905г., подчеркнуто сторонился «политики».

Царский манифест 17 октября 1905 г. внушил Плевако иллюзию  близости гражданских свобод в России. Он устремился в политику: попросил Василия Алексеевича Маклакова «записать» его в Конституционно-демократическую партию. Тот отказался, резонно посчитав, что «Плевако и политическая партия, партийная дисциплина – понятия несовместимые»

Тогда Плевако  вступил в партию октябристов. От них он был избран в III Государственную думу, где с наивностью политика - дилетанта призывал думцев заменить «песни о свободе песнями свободных рабочих, воздвигающих здание права о свободы» (эта речь 20 ноября 1907 г. была первой и последней его думской речью). Как явствует из воспоминаний Н.П.Карабчевского, Плевако обдумывал даже проект «видоизменения царского титула, чтобы подчеркнуть, что Николай II уже не абсолютный русский царь Божией милостью, а ограниченный монарх», но не рискнул заявить об этом с думской трибуны. Думский (оказалось, предсмертный) вираж карьеры Плевако озадачил и огорчил его коллег по адвокатуре, учеников, друзей как «недоразумение».

Итак, в сфере  политики Плевако не стал сколько-нибудь заметной величиной. В сфере права  же он воистину велик - как адвокат  и судебный оратор, блиставший на процессах  главным образом по уголовным (отчасти  и по гражданским) делам. 

Федор Никифорович  Плевако умер 23 декабря 1908 г., на 67-м  году жизни, в Москве. Похоронили москвичи «своего Златоуста» при громадном  стечении народа всех слоев и состояний  на кладбище Скорбященском монастыря. В 30-е годы останки Плевако были перезахоронены на Ваганьковском кладбище.

 

 

 

 

 

 

 

2. Особенности ораторского искусства Ф.Н. Плевако. Отзывы современников адвоката.

«Человек мистического мировоззрения, Плевако умел влиять на суд и присяжных мистическими же средствами. Иногда он на них сильно срывался (в Петербурге, напр.), но, попадая в подходящую среду, творил ими чудеса. Никто искуснее Плевако не "фехтовал текстами". С годами мистическое настроение захватывало знаменитого адвоката все глубже и глубже, стало для него искреннею потребностью. Это отозвалось и на его красноречии. Если следить за хронологией речей Плевако, легко заметить одну особенность: чем позже по годам речь, тем реже Плевако "защищает", - все чаще просит извинить и простить, все слабее опирается на право, все крепче нажимает струны милосердия и сострадания. Его клиенты начинают почти сплошь сходить со скамьи подсудимых не столько оправданные, сколько помилованные. Присяжные отпускают их не потому, что убедились в их невинности, но потому, что пожалели: выплакал им пощаду защитник. Их не обелили, но отверзли им милосердия двери - к покаянию. Клиентам Плевако, - в это время все больше директорам банков и разным крупным предпринимателям, - эти аппеляции из области права в область религиозного отпущения грехов "по душам" весьма помогали. Но оратору, который по делу о скандале на заседании уполномоченных московского Кредитного общества (1896, дело Семенковича) предпочитал вместо речи по существу цитировать апостола Павла, конечно, было уже поздно помышлять о гражданской роли и метаморфозе в трибуна. И, действительно, роль не удалась и метаморфоза не совершилась», - писал журналист А.В. Амфитеатров.

По выражению  А. Ф. Кони, это был "...человек, у  которого ораторское искусство переходило в вдохновение" [Архив Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, ф. 1^4, оп. 1, Eg ар 216, стр. 2.].

 Особенностью речей Плевако была неподдельная заразительная искренность, эмоциональность и ораторская изобретательность.  По авторитетному мнению Кони, «в Плевако сквозь внешнее обличие защитника выступал трибун», который, однако, идеально владел трояким призванием защиты: «убедить, растрогать, умилостивить». «Он был мастером красивых образов, каскадов громких фраз, ловких адвокатских трюков, остроумных выходок, неожиданно приходивших ему в голову и нередко спасавших клиентов от грозившей кары». 

Сам адвокат  объяснял свой успех так:  «Между положением прокурора и защитника - громадная разница, - говорил он на процессе Мамонтова. - За прокурором стоит молчаливый, холодный, незыблемый закон, а за спиной защитника - живые люди. Они полагаются на своих защитников, взбираются к ним на плечи и … страшно поскользнуться с такою ношей!»

В судебных речах он не ограничивался освещением только юридической стороны рассматриваемого дела. В ряде судебных выступлений  Ф. Н. Плевако затрагивал большие  социальные вопросы, которые находились в поле зрения и волновали передовую  общественность.

Необходимо  отметить, что Плевако мастерски  использовал в своей речи выразительные  средства. Такие как: антитеза, сравнение, различные очень красочные обращения. Не только присяжные поддавались обаянию большого таланта Плевако, и коронные судьи нередко оказывались в плеву его большого, сильного и тонкого психологического воздействия.

Амфитеатров писал: « «Сам плачет, а мы все  рыдаем», - этот иронический стих мог бы послужить совсем не ироническим эпиграфом к собранию речей Плевако. И плакал он тогда не по-актерски, не притворно, не показной чувствительности ради, не "для присяжных", но совершенно - в этот момент - искреннею, из буйного сердца вылившеюся слезою... Речи по делу игуменьи Митрофании (1873, с нее, как известно, началась всероссийская слава Плевако), речь по делу Булах (1881, обвинялась в "причинении с корыстной целью расстройства умственных способностей" богатой купчихе Мазуриной), речи по делам о тяжких семейных и любовных драмах (Лукашевича, Прасковьи Качки, Лебедева, Ильяшенко, князя Грузинского и пр.) сохранились как свидетельства мощной способности Плевако "бить по сердцам с неведомою силою". Первые две из названных трудно читать без волнения даже теперь - в обесцвеченной печатной передаче и тридцать лет спустя»!

 Сравнения  и образы Плевако очень сильны, убедительны, глубоко запоминающиеся. Образные сравнения еще более  увеличивают впечатление его  эффектных речей.

Говоря  о Плевако, В. В. Вересаев в одном  из своих воспоминаний передает следующий  рассказ о нем:  

"Главная  его сила заключалась в интонациях, в подлинной, прямо колдовской  заразительности чувства, которыми  он умел зажечь слушателя. Поэтому  речи его на бумаге и в  отдаленной мере не передают  их потрясающей силы».

Рассказывая об одном случае из адвокатской практики Плевако, Вересаев пишет:  

"Прокуроры  знали силу Плевако. Старушка  украла жестяной чайник, стоимостью  дешевле 50 копеек. Она была потомственная  почетная гражданка и, как лицо  привилегированного сословия, подлежала  суду присяжных. По наряду ли  или так, по прихоти, защитником  старушки выступил Плевако. Прокурор  решил заранее парализовать влияние  защитительной речи Плевако и  сам высказал все, что можно  было сказать в защиту старушки: бедная старушка, горькая нужда,  кража незначительная, подсудимая  вызывает не негодование, а  только жалость. Но собственность  священна. Все наше гражданское  благоустройство держится на  собственности, если мы позволим  людям потрясать ее, то страна  погибнет.  

 Поднялся  Плевако.  

- Много бед, много испытаний пришлось перенести России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары и поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... Старушка украла старый чайник, стоимостью в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно" [В. В. Вересаев, Соч., т. IV, М., 1948, стр. 446-447.].

Как видно  из его дел, русский адвокат великолепно  владел речевыми стратегиями, мастерски  выстраивая, казалось бы, простую и  очень короткую речь. А ведь за этим стоит и прекрасное знание психологии, и владение такой наукой, как логика, и, безусловно, ораторское мастерство.

В своих  делах он никогда не полагался  лишь на талант. Каждая его победа это  кропотливый труд. За всю свою адвокатскую  карьеру Плевако выиграл около 200 дел, среди которых есть те, которые ,казалось, были изначально провальными.

После смерти Плевако опубликовано около 60 его речей, составляющих два тома.

 

3. Адвокатские речи Ф.Н. Плевако по делам с политическим окрасом.

Впервые за политическое дело Плевако взялся в 1878 году. Это было «охотнорядское дело» о студентах, которые устроили в Москве демонстрацию солидарности с политическими ссыльными, были избиты полицией и преданы суду за то, что сопротивлялись избиению. Власти квалифицировали дело как «уличные беспорядки» и доверили его мировому суду. Политический характер дела вскрыли на суде обвиняемые (среди них был известный народник, с 1881 г. агент Исполнительного комитета «Народной воли» П. В. Гортынский). Их активно поддержал присяжный поверенный Н. П. Шубинский – сотоварищ Плевако по адвокатуре и (в будущем) по членству в партии октябристов. Федор Никифорович выступал на этом процессе осторожно, зная о том, что не только зал суда (в Сухаревой башне), но и подходы к ней заполнены молодыми радикалами, а переулки и улицы окрест башни – отрядами полиции.

Гораздо смелее вступился он за бунтовщиков-крестьян в нашумевшем Люторическом деле. Весной 1879 г. крестьяне с. Люторичи Тульской губернии взбунтовались против закабалившего их помещика, предводителя московского дворянства графа А.В.Бобринского. Бунт был подавлен силами войск, а его «подстрекатели» (34 чел.) преданы суду по обвинению в «сопротивлении властям». Дело рассматривал Московская судебная палата с сословными представителями в 1880 году. Защитительная речь Плевако прозвучала как обвинение господствовавшего тогда в России режима. Определив положение крестьян после реформы 1861 г. как «полуголодную свободу», Плевако с цифрами и фактами в руках - показал, что в Люторичах жизнь стала «во сто крат тяжелее дореформенного рабства». Хищнические поборы с крестьян: так возмутили его, что он воскликнул по адресу гр. Бобринского и его управляющего А.К.Фишера: «Стыдно за время, в которое живут и действуют подобные люди!» Что касается обвинения его подзащитных в подстрекательстве бунта, то Плевако заявил судьям: «Подстрекатели были. Я нашел их, и с головой выдаю вашему правосудию. Они – подстрекатели, они – зачинщики, они – причина всех причин. Бедность безысходная, бесправие, беззастенчивая эксплуатация, всех и вся доведшая до разорения, - вот они, подстрекатели!».

После речи Плевако в зале суда, по свидетельству  очевидца, «гремели рукоплескания взволнованных, потрясенных слушателей». Суд вынужден был оправдать 30 из 34 подсудимых. Анатолий Федорович Кони считал, что выступление  на этом процессе «было по условиям и настроениям того времени гражданским подвигом». (Под «условиям и настроениям того времени» Кони понимает здесь крайнюю остроту политического кризиса в России, когда власть, напрягала все свои силы для подавления «крамолы»).

В дальнейшем Плевако еще, по крайней мере дважды выступал защитником по делам о рабочих «беспорядках» с политическим оттенком. В декабре 1897 г. Московская судебная палата рассматривала дело о рабочих фабрики Н.Н.Коншина в г.Серпухове. Сотни их взбунтовались, против бесчеловечных условий труда и быта, стали громить квартиры фабричного начальства и были усмирены лишь силой, оказав при этом «сопротивление властям». Плевако здесь поставил и разъяснил очень важный – как юридически, так и политически – вопрос о соотношении личной о коллективной ответственности за подсудное дело. «Совершено деяние беззаконное и нетерпимое, - говорил он. – Преступником была толпа. А судят не толпу. Судят несколько десятков лиц, замеченных в толпе. Это тоже своего рода толпа, но уже другая, малая; ту образовали массовые инстинкты, эту- следователи, и обвинители. Все сказуемые, наиболее хлестко вырисовывающие буйство массы, приписываем толпе, скопищу, а не отдельным людям. А судим отдельных лиц: толпа ушла». И далее: «Толпа – здание, люди – кирпичи. Из одних и тех же кирпичей созидается и храм Богу, и тюрьма – жилище отверженных. Быть в толпе еще не значит быть носителем ее инстинктов. В толпе богомольцев всегда ютятся и карманники. Толпа заражает, лица, в нее входящие, заражаются. Бить их – это все равно, что бороться с эпидемией, бичуя больных». В итоге суд и по этому делу определил подсудимым минимальные наказания.

Выступления Плевако на политических (в той  или иной мере) процессах позволяют  усмотреть в нем «демократа-разночинца». Сам Федор Никифорович писал Ф.И.Шаляпину еще в 1902г.: «Я человек 60-х годов». Но думается, Смолярчук преувеличивал, утверждая, что не только по складу своего характера», но и «по сложившемуся мировоззрению» Плевако был «глубоким демократом». Кони имел в виду не мировоззрение Плевако, а его демократически-разночинскую «повадку», отзывчивость и простоту его общения «во всех слоях русского общества». Демократическое было не глубоким, а скорее широким, не столько осознанным, сколько стихийным. Незаконнорожденное дитя от смешанного брака, «изгой», по собственному его выражению, он стал действительным статским советником, получил доступ в высшие сферы, дружил с такими зубрами сильных мира, как генеральный контролер Т.И.Филлипов («циник по нравственности и подлому подобострастию пред тем, кто мог быть ему полезен») и обер-прокурор Синода К.П.Победоносцев. Сторонясь после дела 1872-1873гг. о «тайном юридическом обществе» и до революции 1905 г. всякой «политики», Федор Никифорович ярко проявил себя не как демократ, а как гуманист, убежденный в том, что «жизнь одного человека дороже всяких реформ», он ратовал за нелицеприятное правосудие: «перед судом все равны, хоть генералиссимусом будь!». Он считал необходимым и естественным для правосудия милосердие: «Слово закона напоминает угрозы матери детям. Пока нет вины, она обещает жестокие кары непокорному сыну, но едва настанет необходимость наказания, любовь материнского сердца ищет всякого повода смягчить необходимую меру казни». Но именно как гуманист и правдолюб Плевако обличал перед судом любые злоупотребления, чинимые духовными ли воротилами «под покровом рясы и обители», или «собаками» полицейского сыска под команду властей «Ату его!».

 

Заключение

Несомненно, Федор Никифорович Плевако является крупнейшим дореволюционным русским адвокатом, имя которого хорошо известно не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами. Он является книгой, по которой учатся ораторскому искусству не только юристы, но в ораторы в целом.

Благодаря его речам было оправдано огромное количество людей. Не это ли показатель работы адвоката? В этом человеке гармонично сосуществовали ораторское мастерство и адвокатская точность. Выразительность  и рациональность его речей сделала  их примером для подражания.

Анализ  судебной речи Ф.Н. Плевако показал, что его язык ораторской прозы  прост, доступен, богат художественными  образами, может служить образцом речевого поведения для современных  судебных ораторов. Вдумчивое, медленное  прочтение текстов Ф.Н. Плевако  было бы весьма поучительным не только для специалистов - юристов, но и  для тех, кто устное публичное  слово считает своим профессиональным долгом.

 

 

Список литературы

1. Плевако Ф.Н. Избранные речи. - М. :Издательство «Юрайт», 2008.

2. Троицкий, Н. А. Федор Никифорович Плевако // Вопр. истории. - 2001. – № 4.

3. Звягельский Р., Селедкин В. Тайны адвоката Федора Плевако// Вопр. истории. - 1997. – №4.

4. Смолярчук В. И. Адвокат Федор Плевако: очерк о жизни и деятельности адвоката Ф. Н. Плевако. – М., 1989.

5. Амфитеатров А. Собр. соч. Т. 15. Мутные дни. СПб.: Просвещение, 1912.

6. Судебные речи известных русских юристов. Сборник //М., Государственное издательство юридической литературы, 1957.

7. Кони А.Ф. Отцы и дети Судебной реформы. Собр. Соч. Т.5/ Князь Александр Иванович Урусов и Федор Никифорович Плевако. - М.: «Юридическая литература», 1968.