Юмор и сатира в немецком Просвещении

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ  РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УЧРЕЖДЕНИЕ  ОБРАЗОВАНИЯ «ВИТЕБСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ П.М. МАШЕРОВА»

Факультет филологический

Кафедра немецкой филологии

                                                                                      Допущена к защите

                                                                                     «__» ___________ 20__г.

                                                                                      Заведующий кафедрой

                                                                                      ___________Л.В. Гальченко

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

                             САТИРА И БАСНЯ В НЕМЕЦКОМ  ПРОСВЕЩЕНИИ

Специальность 1-21 05 06 «Романо-германская филология»

Руткевич Дарья Сергеевна

5 курс 510 группа

Научный руководитель:

Терещенко Светлана Георгиевна,

преподаватель кафедры

немецкой филологии

Витебск, 2012

Реферат

Дипломная работа 50 с., 50 источников, 2 прил.

ПРОСВЕЩЕНИЕ, ГУМАНИЗМ, БЮРГЕРСТВО, ВОСПИТАНИЕ, БАСНЯ, САТИРА, ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЕ ИДЕАЛЫ, МОРАЛЬ.

Объект исследования – сатира и басня в немецком Просвещении.

Предмет исследования – особенности сатиры и басни в творчестве представителей немецкого Просвещения.

Цель работы – выявить особенности сатиры и басни в творчестве представителей немецкого Просвещения.

Методы исследования: описательный и аналитический методы; сравнительно-сопоставительный метод, метод контекстного анализа.

Элементы новизны: доказано, что в баснях и сатире XVIII века заключена острая насмешка над пороками немецкого общества и вера в лучшее будущее Германии.

Теоретическая и практическая значимость: материалы и выводы дипломной работы могут быть использованы в научно-исследовательской и педагогической практике, а именно для таких дисциплин, как страноведенье и история литературы Германии.

Содержание

Введение

Тема нашей дипломной работы «Сатира и басня в немецком Просвещении». Эпоха Просвещения (нем. Aufklärung) – одна из ключевых эпох в истории европейской культуры, связанная с развитием научной, философской и общественной мысли. В основе этого интеллектуального движения лежали рационализм и свободомыслие. Начавшись в Англии, это движение распространилось на Францию, Германию, Россию и охватило другие страны Европы. Расцвет эпохи Просвещения в Германии приходится на XVIII век и связан с плеядой всемирно известных деятелей: И. Г. Гердером, Г. Э. Лессингом, И. В. Гёте и Ф. Шиллером, И. Кантом и многими другими. Закладываются основы национальной литературы и эстетической мысли, формируется особо пристальный интерес к национальной истории, народному художественному опыту, интерес к человеку как продукту исторической и социальной реальности своего времени. Именно поэтому изучение данной эпохи вызвало у нас огромный интерес.

Почему-то говоря об эпохе Просвещения в Германии, многие литературные критики обращаются в первую очередь к великим философам этой эпохи, уделяя мало внимания талантливым драматургам, сатирикам, баснописцам. Однако нельзя недооценивать их роль в воспитании человека, развитии в нем чувства ответственности, справедливости, гуманности. Сатира и басня – неотъемлемые части национальной литературы Германии. Именно с помощью этих жанров такие представители эпохи Просвещения, как Рабенер, Геллерт, Виланд, Лессинг, высмеивали общечеловеческие пороки (жадность, хамство, себялюбие, лицемерие, лукавость) и пытались с помощью своих произведений искоренить их, научить людей чему-то лучшему, светлому, человечному. Особенность жанров сатиры и басни заключается в их простоте, доступности широкому классу читателей. Заметим, что это было крайне важно для литературы Германии данной эпохи, так как духовное и социальное самосознание немецкого бюргерства было крайне низким, и воздействовать на читателя можно было только с помощью элементарных произведений, написанных часто простым языком с использованием разговорной речи, народного грубоватого юмора. Эти явления (сатира и басня) являются малоизученными как для зарубежных, так и для отечественных исследователей. По этой причине мы посвятили им нашу дипломную работу.

Целью нашей дипломной работы является выявление особенностей сатиры и басни в творчестве представителей немецкого Просвещения.

Чтобы достигнуть поставленной цели, нам предстоит решить следующие задачи:

1. дать общую характеристику эпохе Просвещения
2. рассмотреть широкое культурное движение, известное в истории под названием Просвещения,
3. исследовать немецкое Просвещение в западноевропейском контексте
4. выявить особенности Просвещения в Германии
5. проанализировать работы известных авторов сатириков, выявить сходства и различия
6. назвать основные черты басни в общем и басен Лессинга и Геллерта в частности

В первом разделе нашей  дипломной работы должна быть представлена общая характеристика эпохи Просвещения, затем рассмотрим основные черты немецкого Просвещения, попытаемся назвать ярчайших его представителей. Во втором разделе познакомимся с авторами-сатириками, выявим основные черты этого жанра, наиболее детально рассмотрим жизнь и творчество Виланда, проанализируем его роман «История абдеритов» как пример произведений сатирического жанра. Третий раздел посвящен басне как важнейшему жанру литературы и немецким баснописцам Лессингу и Геллерту.

Материалом для наших  исследований послужили работы зарубежных и отечественных авторов в области Просвещения, различные справочники и научные статьи, энциклопедии, словари, электронные источники, а также художественные произведения.

1 Немецкое Просвещение

1.1 Истоки Просвещения

Мы не можем говорить о немецком Просвещении отдельно от Просвещения других стран, так как это масштабное явление охватило всю Европу и понять его суть мы способны, лишь изучив его во всем объеме. Следовательно, уместно поговорить об истоках Просвещения. Наиболее подробно их изучил Энгельс, его труд является полезным и по сей день.

В XVIII веке в Европе возникло широкое  культурное движение, известное в истории под названием Просвещения. Оно являлось выражением буржуазной оппозиции против всех проявлений и пережитков феодализма в общественных отношениях, государственном строе и господствующей идеологии, тормозивших развитие капитализма. Просвещение в каждой стране имело свою специфику, определяемую культурными традициями и особенностями социально-политического развития конкретной страны. XVIII столетие сами современники называли веком Просвещения (немецкое Aufklärung), а передовые деятели культуры этого столетия получили название просветителей. Это название возникло вследствие их твердого убеждения во всемогуществе разума и распространяемого им света знаний, разгоняющего тьму невежества, заблуждений и предрассудков. Стоит только «просветить умы» относительно нелепостей религии и несовершенства существующего общественного строя, стоит только показать людям путь к разумной организации жизни, и торжество идеального царства свободы, равенства, всеобщего счастья обеспечено [24, с.27].

В произведениях просветителей  «все прежние формы общества и  государства, все традиционные представления  были признаны неразумными и отброшены, как старый хлам... Теперь впервые взошло солнце, наступило царство разума, и с этих пор суеверие, несправедливость, привилегии и угнетение должны уступить место вечной истине, вечной справедливости, равенству, вытекающему из самой природы, и неотъемлемым правам человека». Энгельс, перу которого принадлежит приведенная характеристика, заканчивает ее указанием на то, что «великие мыслители XVIII века не могли выйти из рамок, которые им ставила их собственная эпоха». Их царство оказалось «всего лишь идеализированным царством буржуазии». С этим высказыванием сложно не согласиться. Однако как ни ограничена позитивная часть работы просветителей, важно то, что ее критическая часть имела огромное прогрессивное значение. Борьба просветителей против феодально-абсолютистского строя, против церкви и других учреждений средневековья расчищала путь революционному перевороту, переходу к более высокой ступени общественной жизни [14, с. 234].

Деятели Просвещения, просветители,  были  идеологами  буржуазии, но буржуазии, выступавшей в то время во главе общества как класс революционный.

Как отмечают различные источники, движение Просвещения проявилось прежде всего в Англии, где революция середины XVII века дала мощный толчок развитию буржуазной идеологии. Классической страной Просвещения стала Франция: на протяжении почти всей второй половины XVIII века французские просветители были властителями дум Европы [23, с.138].

1.2 Немецкое Просвещение в западноевропейском  контексте

Проанализировав истоки Просвещения, мы обратились непосредственно к Просвещению в Германии. Здесь нам очень пригодились работы Сидорченко и немецкоязычный материал Ангера и Гриммингера. Следует отметить, что немецкое Просвещение, не столь самобытное, как английское и гораздо менее влиятельное, чем французское, носило более ограниченный характер. Здесь сказались политическая раздробленность Германии, ее экономическая отсталость и вытекавшая отсюда крайняя слабость буржуазии. Идеологи немецкого бюргерства предпочитали уходить от гнетущей действительности в заоблачные высоты философии, в область чистой теории, в эмоциональный мир музыки. Общественный подъем характерный для всей Европы, особенно во второй половине XVIII века, сказался и в Германии, но нашел здесь себе выражение главным образом в отвлеченных, идеологических формах [10, с.36].

 Необходимо проанализировать те тяжелые условия, в которых оказалась страна на рубеже XVII–XVIII веков. Литература немецкого Просвещения развивалась в условиях, существенно отличных от передовых стран Европы – Англии и Франции. Тридцатилетняя война (1618 - 1648) стала для Германии национальной катастрофой. Потерявшая четыре пятых своего населения, перенесшая глубокую хозяйственную разруху, страна оказалась отброшенной назад и в области культурного развития. Отсутствие единого политического, экономического и культурного центра болезненно сказывалось и в материальной, и в духовной сфере. Замкнутость и изолированность немецких княжеств (в XVIII веке их насчитывалось 360 с многочисленными вкраплениями еще более мелких феодальных владений) закрепляли различия между местными диалектами и тормозили создание единого литературного языка [20, с.118].

Абсолютизм в Германии принял специфическую мелкодержавную форму: усвоив все отрицательные  особенности абсолютной монархии крупного масштаба – произвол и деспотизм, фаворитизм и развращенность двора, бесправие и приниженность подданных, он был не в силах взять на себя централизующую функцию. Даже постепенное возвышение наиболее крупных немецких государств (в первую очередь Пруссии) не могло заложить основы национального и государственного объединения.

Эти обстоятельства наложили особый отпечаток на социальную структуру  немецкого общества, прежде всего на роль и место буржуазии, которая была экономически слабой, политически приниженной. Этим определялся и медленный рост ее духовного и социального самосознания. Недаром чаще она именуется бюргерством, ибо тем самым подчеркивается ее отличие от буржуазии передовых европейских стран.

Немецкое дворянство либо служило в армии, либо группировалось вокруг княжеских дворов, либо проводило жизнь в своих имениях, предаваясь праздности, охоте, примитивным и грубым развлечениям. Круг его духовных интересов был крайне ограничен.

Специфически немецким явлением были вольные имперские  города, формально подчинявшиеся  непосредственно имперской власти, которая в начале XVIII века уже была чисто номинальной. Они не зависели от местных князей, управляла ими патрицианская верхушка бюргерства, и внутри городских стен как бы снимались представления о сословных привилегиях дворянства

Крестьянство изнемогало под бременем непосильных поборов, повинностей и рекрутчины, которая превратилась для многих немецких князей в постоянный источник дохода. Они поставляли наемных солдат для крупных держав, ведущих войны в колониях, и за этот счет содержали свой непомерно пышный двор, сооружали увеселительные замки и т. д. Массовое обнищание крестьян приводило к возникновению стихийного социального протеста: состоявшие из беглых крестьян разбойничьи банды орудовали в лесах и на больших дорогах.

Для политически раздробленной Германии характерна множественность культурных центров, сменявших друг друга или сосуществовавших. Они возникали в княжеских резиденциях, в университетских и вольных имперских городах – своеобразных оазисах духовной культуры. Такими центрами были Лейпциг, Гамбург, Геттинген, пока, наконец, в последней четверти века приоритет не утвердился за Веймаром – резиденцией маленького княжества, в котором сосредоточился весь цвет немецкой литературы - Гете, Шиллер, Виланд, Гердер [20, с.120-128].

Особенно важной для нас информацией является то, что одной из особенностей немецкой культурной атмосферы XVIII века была совершенно очевидная диспропорция между возраставшим (особенно с середины века) интеллектуальным и творческим потенциалом, с одной стороны, и низким уровнем духовных потребностей общества – с другой. Как отмечает Сидорченко, немецкие писатели, происходившие большей частью из малоимущих слоев общества, лишь с трудом могли пробить себе путь к образованию, а, получив его, вынуждены были довольствоваться жалкой участью домашнего учителя или сельского священника. Литературный труд не мог обеспечить даже самого скромного существования; большинство немецких писателей сполна познали горечь нужды и унизительной зависимости от случайных покровителей [10, с.41].

Специфика социально-исторического развития Германии определила своеобразие немецкого Просвещения. Вплоть до второй половины века оно не ставило серьезных политических проблем, до которых общественное сознание немецкого бюргера еще не доросло. Просветительские идеалы свободы и личного достоинства, обличение деспотизма отразились в литературе в самой общей и довольно отвлеченной форме.

Религиозная проблематика, игравшая такую важную роль в католической Франции, в Германии была отодвинута на второй план наличием двух официально признанных религий - католичества и лютеранства, а также множества сект и религиозных течений [10, с.42].

Мы установили, что  в целом немецкое Просвещение  тяготело к отвлеченным теоретическим  проблемам, оно широко разрабатывало вопросы эстетики, философии истории, философии языка. В этих областях немецкая духовная культура в последней трети века даже опережает другие европейские страны. В этот период Германия выдвинула ряд замечательных деятелей, которым принадлежит заслуга создания новой немецкой поэзии, философии, музыки.

1.3 Идейные вдохновители ненецкого Просвещения

Мы изучили и исследовали  множество книг и научных статей по данному вопросу. Как отмечает советский филолог Пинский Леонид Ефимович, периодизация немецкого Просвещения в целом соответствует общеевропейской. Однако литературное развитие здесь отличалось своеобразными перепадами и колебаниями ритма – сначала явно замедленного, затем все более убыстренного. По-иному выглядит и соотношение художественных направлений [24, с.67].

Первая треть века – это период становления журналистики, выполняющей просветительскую и объединяющую функцию, период утверждения нормативных тенденций. Разработка теоретических вопросов в этот период явно опережает художественную практику. На пороге немецкого Просвещения возвышается фигура Готфрида Вильгельма Лейбница (1646-1716), которого не возможно не упомянуть в нашей дипломной работе. Автор «Новых опытов о человеческом рассудке» (1694) и «Теодицеи» (1710), оказавших существенное влияние на развитие европейской философской мысли, ученый-энциклопедист, Лейбниц вместе с тем являл собой новый тип общественного деятеля. Своей основной задачей он считал внесение духа разума и справедливости в современную политическую и общественную жизнь. Лейбниц участвовал в разработке ряда юридических и политических документов при ганноверском и прусском дворах, несколько раз встречался с Петром I, пытался, хотя и без особого успеха, воздействовать на весь ход европейских дел в целях создания политического равновесия и предотвращения конфликтов [26, с.171].

Мы видим заслугу  Лейбница - просветителя в том, что он стремился к созданию академий во всех странах не только Европы, но и Азии, проявляя, в частности, большой интерес к Китаю. Основатель и первый президент Берлинской Академии наук (1700), он содействовал также созданию Петербургской Академии. По его мнению, академии должны быть не просто учеными обществами, а государственными научными центрами, помогающими разумно использовать богатства природы. «Наука существует для жизни», — утверждал Лейбниц, и эта мысль была особенно значима в эпоху, когда университетская наука была оторвана от практики, лекции читались по-латыни и по средневековой традиции богословские факультеты контролировали всю духовную жизнь страны [31, с.312].

Философия Лейбница была компромиссной попыткой примирить  бога и науку. И эта попытка  не была ни случайной, ни исключительной. Противоречивое сочетание религиозной  веры с идеей просветительского  разума весьма устойчиво держалось  в немецкой литературе XVIII века. Надо представить себе, как велико было невежество, как живучи суеверия и предрассудки (в середине XVIII века в Вюрцбурге еще успели сжечь последнюю «ведьму»), чтобы оценить усилия ранних немецких просветителей даже в такой компромиссной форме [18, с.58].

Позднее Вольтер высмеял  в «Кандиде» идею «предустановленной гармонии», выдвинутую Лейбницем в  «Теодицее». Но в начале века идея «лучший из миров не загробный, а тот, в котором мы живем» была, безусловно, просветительской. Лейбниц отвергал всякий произвол, как в природе, так и в обществе. Он был ярым приверженцем детерминизма, то есть считал, что существует объективная закономерная взаимосвязь и взаимообусловленность явлений материального и духовного мира. Лейбниц был уверен, что человек способен познать причину всего и вся, дать логическое объяснение каждому явлению. Эти идеи являются весьма значимыми для всего последующего развития просветительской идеологии [18, с.64].

Многообразные идеи Лейбница получили широкое распространение  не только в Германии, но и далеко за ее пределами, главным образом благодаря популяризаторской деятельности философа X. Вольфа (1679-1754), книги которого много раз переиздавались и в России (в том числе Ломоносовым). Вольф упрощал, даже вульгаризировал отдельные положения Лейбница, но вместе с тем делал их доступными более широкому кругу читателей [13, с.139].

Продолжая изучать наиболее ярких представителей Немецкого  Просвещения, мы остановили свой взор на Готшеде. Ведь становление немецкой просветительской литературы непосредственно связано с деятельностью Иоганна Кристофа Готшеда (Johann Christoph Gottsched, 1700 - 1766). Сын прусского пастора, он обучался богословию в Кенигсбергском университете, но его влекли литература и философия. С 1730 года и до конца жизни он состоял профессором Лейпцигского университета, читал лекции по поэтике, логике, метафизике, опираясь в своих курсах на идеи Кристиана Вольфа (1679 - 1754), популяризатора философии Г.В. Лейбница. Готшед неоднократно избирался ректором университета и возглавлял литературное Немецкое общество, которое стремился уподобить Французской академии. Одновременно он выступил как создатель нравоучительных еженедельников «Разумные порицательницы» и «Честный человек» (1725 - 1729) по образцу английских сатирико-нравоучительных журналов Стила и Аддисона. Следует отметить, что главной целью этих еженедельников было воспитание нравов на «разумной» основе, борьба с неумеренным следованием моде, щегольством, расточительностью и скупостью и т. п. Политические и социальные вопросы в журналах не обсуждались, а критика действительности редко приобретала сатирический характер. Однако именно еженедельники Готшеда дали решающий толчок развитию немецкой журналистики. Особенно большое значение Готшед придавал театру, в этом он был истинным просветителем. Прекрасно понимая значение театра в духовном развитии нации, он предпринял театральную реформу, которую последовательно проводил не только в своей «Критической поэтике», но и на практике. Она была направлена, с одной стороны, против пережитков барочного театра, с другой – против народного театра с его шутовскими элементами, грубоватыми комическими эффектами и неизменным любимцем «непросвещенной» публики – потешным персонажем Гансвурстом (он же – Пикельхеринг или Кашперле). Этим двум традициям он противопоставлял «высокий» литературный репертуар, почерпнутый у французских классиков минувшего века (Корнель, Расин, Мольер), а также у современных драматургов Франции. Готшед выступил как переводчик трагедий, его жена переводила комедии. В содружестве с выдающейся актрисой Каролиной Нейбер, долгие годы возглавлявшей странствующую театральную труппу, Готшед пытался заложить в Лейпциге основы немецкого национального театра. В 1737 году на сцене театра «Нейберши» (как ее фамильярно называли современники) состоялось демонстративное изгнание Гансвурста палочными ударами. По мысли Готшеда, эта акция должна была символизировать окончательный разрыв с традициями грубого и «непристойного» театрального зрелища [37, с.74-77].

Театральное предприятие Готшеда и Каролины Нейбер натолкнулось на серьезные финансовые трудности, и это привело к разрыву между ними. Театр Каролины Нейбер так и не стал (да и не мог в ту пору стать) национальным театром. Не стали им и другие труппы, возникавшие позднее то в Гамбурге, то в Мангейме (где ставились первые драмы Шиллера). Приблизиться к осуществлению этой заветной мечты немецких просветителей суждено было только Гете, возглавившему в конце 1780-х годов Веймарский театр [37, с.80].

Высокий авторитет Готшеда, его разнообразная и активная деятельность и не в последнюю очередь ее ярко выраженный нормализаторский характер рано сделали его своего рода диктатором немецкой литературной жизни. Готшед восставал «во имя разума» против средневековой фантастики; его бесспорной заслугой является борьба за ясный и правильный немецкий язык, за восстановление прямой связи театра с литературой, за поднятие немецкого театра на уровень европейского театра того времени. В этом отношении Готшед – непосредственный предшественник Лессинга. Но Готшед насаждал преклонение перед французским классицизмом, выдвигал требования «хорошего тона» и верноподданнической угодливости перед государями. Все это вызвало в 40-х годах растущий протест со стороны пробуждающегося национального и классового самосознания немецкого бюргерства. С Гоштедом вступили в ожесточенную литературную полемику цюрихские профессора Бодмер и Брейтингер («швейцарцы»), которые противопоставляли его сухому классицизму право поэта на поэтическую фантазию и защищали обращение поэтов к религиозным сюжетам, к изображению природы и свободных чувств. Из этой полемики победителями вышли «швейцарцы»[38, с.47].

Раннепросветительский классицизм, представленный Готшедом и его школой, в основном ориентируется  на французские, отчасти на английские образцы. К концу 1740-х годов он практически исчерпал себя, выполнив свои нормализаторские задачи, но, не породив подлинно значительных литературных произведений [15, с.53].

Конечно же необходимо отметить заслуги Гердера, ярчайшего немецкого  просветителя и гуманиста (1744 - 1803). Книга А. В. Гулыги о Гердере дает подробнейшую информацию о жизни и творчестве этого немецкого философа. В «Рассуждении о происхождении языка» Гердер выдвинул близкую философии Просвещения идею о естественном происхождении языка и речи. Основное произведение Гердера – «Идеи к философии истории человечества». В нём он попытался представить широкую картину мирового исторического процесса, причём изложению развития общества предшествует рассказ об эволюции природы. Развитие общества, в представлении Гердера, является продолжением естественных процессов в природе. Гердер считается одним из основоположников философии культуры. В своей главной работе он привлекает все имеющиеся на конец 18 века знания по истории культуры, показывая роль не только европейских, но и восточных народов в формировании общечеловеческой культуры. Основным критерием прогресса общества, согласно Гердеру, является рост гуманности в отношениях между людьми[4, с.39-42].

Около середины века наступает  перелом, ознаменованный появлением на литературном горизонте яркой поэтической личности – Клопштока, а десятилетием позже – резко полемическими выступлениями Лессинга. С этого момента немецкая литература вступает в полосу чрезвычайно интенсивного развития, острого столкновения различных течений и все дальше отходит от эпохи Просвещения [8, с.94].

В первой главе нашей дипломной работы мы упомянули лишь несколько ярчайших представителей Просвещения в Германии. Знакомство с их биографией и основными трудами помогло выявить типичные признаки немецкого Просвещения, среди которых мы смело можем выделить призыв к гуманности, стремление научить, воспитать, объяснить и, конечно же, просветить. Чтобы осуществить задуманное, авторы вынуждены были прибегнуть к специальным формам. И именно в эпоху Просвещение центральное место занимают басни (всегда несущие мораль) и сатира (излюбленный жанр простолюдинов). На этих явлениях мы и сосредоточим свое внимание в последующих главах.

2 Особенности сатиры эпохи Просвещения в Германии

2.1 Сатира в национальной литературе  Германии

В трудные времена  каждому человеку необходимы юмор и  сатира для того, чтобы воспрять духом, увидеть лучшее будущее. Каждому  автору в свою очередь хочется  рассмешить читателя и сквозь смех чему–то научить. Национальная литература Германии не стала исключением, доказательством чего является прекрасное чувство юмора, свойственное всем немцам. Истоки немецкой сатиры уходят за пределы Средневековья. Вспомним известные немецкие шванки и такие имена, как Эразм Роттердамский, С. Брант, У. фон Гуттен, Фишарт, Мурнер, Мошерош и другие. Все это сатирическое наследие имело огромное значение для писателей эпохи Просвещения. Главной особенностью сатиры этой эпохи мы считаем глубокое и тонкое «сочетание смеха и дидактизма» (своеобразное «двуединство»). Изучению немецкой сатиры данной эпохи особое внимание уделяла Тронская М.Л. Книга М. Тронской о немецкой просветительской сатире посвящена значительному, но пока еще неполно изученному у нас явлению национальной литературы Германии.

Среди талантливых писателей-сатириков XVIII века выделим Лискова, Рабенера, Геллерта. Расмотрим этих представителей детальней.

Христиан Людвиг Лисков (1701-1760) публикует (чаще всего анонимно) свои основные сатирические произведения в 30–е годы. Предмет его насмешки – ложная ученость, крохоборство университетской науки, сервилизм, связанный с тупой приверженностью церковной догме. Такова его сатира «Брионтес Младший» (1732), издевательское похвальное слово (в традиции похвальных слов XVI века), адресованное реальному лицу – профессору из Галле Иоганну Филиппи. Лисков не рискует высмеивать деятелей более высокого ранга – когда он позднее, в 1749 году, задел саксонского вельможу графа Брюля, то незамедлительно попал в тюрьму. Но, высмеивая университетского ученого–юриста, он касается типических явлений своего времени – ведь не только Филиппи писал оды на выздоровление короля, и не он один всякую науку сводил к церковным авторитетам [9, с.305].

Вместе с тем этот пример точно очерчивает и границы  сатиры Лискова. Она адресована узкому кругу немногочисленной тогда интеллигенции, не касается широких тем, которые могли волновать читателя из народа. Программное его выступление – «Превосходство и необходимость жалких писак» (1734) – обращено непосредственно к писателю и ставит задачи сатиры в самой общей форме. По примеру «Писем темных людей» Лисков рассуждает о пользе жалких писак, «уберегающих общество от всего разумного»... Именно из этого сочинения явствует, что Лисков понимал смысл сатиры значительно шире в сравнении с тем, как это представлено в его творчестве. Биограф Лискова сообщает, что некоторые его сатиры были уничтожены после смерти писателя [39, с.62].

Весьма значимой фигурой, повлиявшей на развитие сатиры в Германии, по праву считают Рабенера. Готлиб Вильгельм Рабенер (1714-1771) пользовался более широкой известностью, чем Лисков. Позиция его была несравненно умереннее, да и вел он себя осторожнее. Но слово его было обращено к иному читателю. Более того, он видел смысл своей деятельности в том, чтобы способствовать воспитанию немцев. «Я пишу не для педантов, а для целого света», – говорил Рабенер [44, с.238].

Для нас очень важен  тот факт, что, как и для других ранних просветителей, универсальным  критерием для Рабенера является разум (в его словаре слово «разумный» одно из наиболее часто употребляемых), при этом разум, обязательно соединенный с моралью. Вместе с тем Рабенер понимал, что категория разума, так возвышенно представленная в философии его времени, совсем иначе осмысливается в повседневном быту немецкого бюргера, приобретает корыстно–эгоистический смысл, приравнивается к денежному расчету. В «Опыте немецкого словаря» Рабенера дан остроумный комментарий к слову «рассудок»: «Человек без рассудка – это не кто иной, как бедняк. Он может быть честным, ученым, остроумным – одним словом, искуснейшим и полезнейшим человеком в городе, но никто ему не поможет: он лишен рассудка, ибо у него нет денег»[44, с.85].

В ходе анализа произведений Рабенера мы отметили, что его сатира неотделима от морали. По роду своей служебной деятельности (он был чиновником налогового ведомства в Саксонии) ему доводилось сталкиваться с людьми разных сословий и наблюдать многие темные стороны жизни. В сатирах своих он, однако, касается преимущественно быта. Более того, в работе «О злоупотреблении сатирой» (1751) он считает неуместной критику властей и религии (возможно, это была форма самозащиты). Он позволял себе критиковать не социальные явления, а человеческие слабости помещика или священника, нарушающих свой моральный долг. Главные объекты его сатиры – чванство, педантизм, жадность, сутяжничество, шарлатанство, порочные методы воспитания молодых людей, оторванность немецкой школы с ее греко-латинскими премудростями от реальных запросов жизни. Здесь он предваряет важную для XVIII века тему, которую позднее развивали Ленц в «Домашнем учителе» и Фонвизин в «Недоросле».