Закрепощение крестьян в России в IX-XVII вв

Министерство образования и науки Российской Федерации

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«МОСКОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

ИМЕНИ О.Е. КУТАФИНА

(МГЮА  ИМЕНИ О.Е. КУТАФИНА)

Магаданский филиал

ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯН В РОССИИ В IX-XVII ВВ.

Курсовая работа по дисциплине

«История отечественного государства и права»

Вариант №6

Студент 1 курса  ОЦП

_______________________________

Проверил:______________________

Магадан,2012

Оглавление

Введение

В то время как в Западной Европе сельское население постепенно освобождалось от личной зависимости, в России на протяжении 2-ой половины ХVI-ХVII вв. происходил обратный процесс - крестьяне превращались в крепостных, т.е. прикрепленных к земле и личности своего феодала.

Класс феодально-зависимых крестьян складывался различными путями.

Этот процесс шел одновременно с формированием феодальной собственности на землю. Утверждение крепостничества происходило в процессе противостояния общины и развивавшегося поместного землевладения.     

 Крестьяне воспринимали  пахотную землю как Божью и  царскую собственность, считая в  то же время, что она принадлежит  тому, кто на ней работает.

Актуальность рассмотрения данной темы прослеживается в том, что закрепощение крестьян в России и закрепление их практически рабского положения в ранних и более поздних юридических нормах отечественного права – один их предметов исследования отечественной истории государства и права как юридической науки.

Распространение поместного землевладения, а особенно стремление служилых людей взять под свой непосредственный контроль часть общинной земли (т.е. создать “барскую запашку”, которая гарантировала бы удовлетворение их потребностей, особенно в военном снаряжении, а главное - давала возможность эту землю непосредственно передать в качестве наследства своему сыну и тем самым закрепить за своим родом практически на вотчинном праве) встречало сопротивление общины, которое возможно было преодолеть, только полностью подчинив себе крестьян.

   Цель данной работы  раскрыть процесс закрепощения  крестьян в России в IX –XVII вв.

Объектом исследования выступают общественные отношения, складывающиеся в процессе закрепощения крестьян в России в период с IX-XVII в.

Достижение поставленной цели, возможно, осуществить через решение следующих промежуточных задач исследования:

1. Исследовать превращение свободного населения Древней Руси в феодально-зависимое.
2. Проанализировать усиление закрепощения крестьян в конце  XV-XVI вв. Указы о заповедных годах и урочных летах;
3. Рассмотреть положение крестьян в XV веке;
4. Проанализировать закрепощение крестьян по Судебникам  1497 и 1550г.;
5. Исследовать закрепощение крестьян по указам о заповедных годах и урочных летах;
6. Раскрыть полное закрепощение крестьян и их бесправное положение по Соборному уложению 1649г.

Методологическую основу представленной работы составляют метод историзма, метод анализа правовых норм, а также формально-логический, сравнительно-правовой и другие методы исследования.

1.Превращение свободного населения Древней Руси  
в феодально–зависимое.

Существенной чертой феодального строя является тесная связь землевладения и политической власти. Феодал выступает не только как землевладелец, но и как “государь” своих крестьян. В разные периоды и в разных регионах он обладает той или иной долей политической власти над крестьянами: выступает в роли судьи по тем или иным делам, сборщика налогов и т.д. Это изъятие феодала из системы общегосударственных налогов и судопроизводства обеспечивает ему власть над крестьянами и носит название феодального иммунитета.

Феодальный способ производства был шагом вперёд по сравнению, как с рабовладельческим, так и с первобытнообщинным строем.

Социальная структура Древнерусского государства была сложной, но уже вполне отчетливо вырисовывались основные черты феодальных отношений. Формировалась феодальная собственность на землю - экономическая основа феодализма. Соответственно складывались основные классы феодального общества - феодалы и феодально-зависимые крестьяне.

Наиболее крупными феодалами были князья. Крупными феодалами были и бояре – феодальная аристократия, богатевшая за счёт эксплуатации крестьян и грабительских войн.

С введением христианства коллективным феодалом становятся церковь, монастыри. Постепенно церковь приобретает землю, князья жалуют ей десятину - десятую часть доходов с населения и иные доходы.

Низший слой класса феодалов составляли дружинники и слуги, княжеские и боярские. Они формировались из вольных людей, но иногда даже из холопов. Выслуживаясь перед господином, такие слуги получали порой земли с крестьянами и становились сами эксплуататорами.

В Русской Правде содержится ряд норм, определяющих правовое положение отдельных групп населения. По ее тексту достаточно трудно разграничить правовой статус правящего слоя и остального населения. Мы находим лишь два юридических критерия, особо выделяющих эти группы в составе общества, — нормы о повышенной (двойной) уголовной ответственности за убийство представителя привилегированного слоя (ст. 1 ПП) и нормы об особом порядке наследования недвижимости (земли) для представителей этого слоя (ст. 91 ПП). Эти юридические привилегии распространялись на субъектов, поименованных в Русской Правде как князья, бояре, княжьи мужи, княжеские тиуны, огнищане. В этом перечне не все лица могут быть названы феодалами, можно говорить лишь об их привилегиях, связанных с особым социальным статусом, приближенностью к княжескому двору и имущественным положением.

Юридически и экономически независимыми группами были посадские люди и смерды-общинники (они уплачивали налоги и выполняли повинности только в пользу государства).

Правда упоминает о зависимых людях. В литературе существует несколько точек зрения на правовое положение этой группы населения, однако следует помнить, что она неоднородна: наряду со свободными были и зависимые («крепостные») смерды, находившиеся в кабале и услужении у феодалов.

Например, Греков Б.Д, полагает, что смердами именовались все сельские жители1. С.В.   Юшков2 считает, что смерды — это часть крестьянства, уже закабаленная феодалами.

           Смерды  жили общинами-вервями, которые выросли  из родового строя, но в Древнерусском  государстве имели уже не кровнородственный, а территориальный, соседский характер.  Вервь была связана круговой порукой, системой взаимопомощи.

Правовое положение «смерда» ясно не до конца, он ограничен в праве наследования, после его смерти, в случае отсутствия сыновей, имущество передается князю, а дочери получают только приданое, в то время как имущество боярина или дружинника в аналогичной ситуации переходит к дочерям (ст. 90–91 Пространной Правды).

             В то же время, по другим  источникам смерд выступает как  лично свободный человек, он ведёт  самостоятельное хозяйство, выплачивает штрафы, характерные для свободных людей, имеет право переходить от одного патрона к другому, за кражу его коня устанавливается штраф в 2 гривны.

            Нигде конкретно Русская Правда  не фиксирует ограничение правоспособности  смерда.

            Как пишет Л. Белковец, «Сомнение  в том, что это свободный человек, долгое время обсуждавшееся в нашей литературе, было порождено статьей Русской Правды, установившей одинаковый штраф за убийство смерда и холопа («А за смерд и холоп 5 гривен»).

Но возможно и другое прочтение этого текста: «А за смердий холоп 5 гривен». В таком случае речь идет о холопе, принадлежащем смерду»3.

Свободный смерд-общинник обладал определенным имуществом, которое мог завещать детям (землю — только сыновьям). При отсутствии наследников его имущество переходило общине. Закон защищал личность и имущество смерда. За совершенные проступки и преступления, а также по обязательствам и договорам он нес личную и имущественную ответственность. В судебном процессе смерд выступал полноправным участником.

Более сложной юридической фигурой является  закуп.   Краткая   редакция   Русской Правды не упоминает закупа, зато в Пространной редакции помещен специальный Устав о закупах. Закуп — человек, работающий в хозяйстве феодала за «купу», т.е. заем, в который могли включаться разные ценности — земля, скот, зерно, деньги и прочее. Этот долг следовало отработать, причем установленных нормативов и эквивалентов не существовало. Объем работы определялся кредитором. Поэтому с нарастанием процентов на заем, кабальная зависимость усиливалась и могла продолжаться долгое время.

Впервые долговые отношения закупов с кредиторами юридически были урегулированы в Уставе Владимира Мономаха после восстания закупов в 1113 г. Устанавливались предельные размеры процентов на долг. Закон охранял личность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно наказывать его и отнимать имущество. Если сам закуп совершал правонарушение, ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть «выдан головой», т.е. превращен в полного холопа. Его правовой статус резко менялся. За попытку уйти от господина не расплатившись, закуп обращался в холопа.

В качестве свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать только в особых случаях: по малозначительным делам («в малых исках») или в случае отсутствия других свидетелей («по нужде»). Закуп был той юридической фигурой, которая наиболее ярко иллюстрировала процесс «феодализации», закабаления, закрепощения бывших свободных общинников.

За побег от господина закуп превращался в холопа (ст. 56 Пр. Правды), за кражу, совершенную им, отвечал его господин, а самого закупа ожидало полное холопство.

В Русской Правде «ролейный» (пахотный) закуп, работавший на чужой земле, по своему правовому статусу не отличался от закупа «неролейного». От наемных работников те и другие отличались, в частности, тем, что получали плату за работу впрок, а не после ее выполнения. Ролейные закупы, работая на чужой земле, обрабатывали ее частью на господина, частью на себя. Неролейные закупы оказывали личные услуги господину в его доме.

Закуп мог жаловаться на господина судьям, его нельзя продать в холопы (при такой обиде он автоматически освобождается от своих обязательств по отношению к господину), у него нельзя безнаказанно отнять имущество (ст. 64. Пр. Правды)4.

Холоп —  наиболее бесправный субъект права. Его имущественное положение особое — все, чем он обладал, являлось собственностью господина. Все последствия, вытекающие из договоров и обязательств, которые заключал холоп (с ведома хозяина), также ложились на господина. Личность Холопа как субъекта права фактически не защищалась законом. За его убийство взимался штраф, как за уничтожение имущества, либо господину в качестве компенсации передавался другой холоп.

Самого холопа, совершившего преступление, следовало выдать потерпевшему (в более ранний период его можно было просто убить на месте преступления). Штрафную ответственность за холопа всегда нес господин. В судебном процессе холоп не мог выступать в качестве стороны (истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показания в суде, свободный человек должен был оговориться, что ссылается на «слова холопа».

Закон регламентировал различные источники холопства. Русская Правда предусматривала следующие случаи:  самопродажа в кабалу одного человека либо всей семьи), рождение от холопа, женитьба на робе», «ключничество» — поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека.

Ст. 110 Пространной Правды устанавливает ещё 3 случая холопства: женитьбу на рабе без договора, поступление в услужение ключником-тиуном без договора о свободе, самопродажу.

           На ранних этапах государственности  рабству были присущи жестокие  формы, в IX–X вв. рабы у русичей были предметом продажи и обогащения.        

          Но по мере оседания части  холопов на землю, под влиянием  христианского права, законодательство в отношение рабов несколько смягчает свою суровость.

         В XII в. оно признаёт их право на имущество, занятие торговлей (по поручению хозяина), а рабыня, прижившая детей от своего господина, получает вместе с детьми свободу после смерти последнего.

Таким образом, для Древнерусского государства характерно еще отсутствие закрепощения крестьян.  Так,  по мнению Проценко Ю.Л., это, конечно, не значит, что отсутствовала феодальная зависимость. Но на данной стадии развития феодализма характерно отсутствие прикрепления крестьянина к земле и личности феодала. И тем не менее феодализму в целом не свойствен наемный труд»5.

По Русской Правде основная масса населения разделялась на свободных и зависимых людей, также существовали промежуточные и переходные категории.

Процесс феодализации привел к тому, что свободных крестьян-общинников почти не стало, основное крестьянское население попало под ту или иную форму феодальной зависимости.

Этот процесс шел одновременно с формированием феодальной собственности на землю.

2.Усиление закрепощения  крестьян в конце  XV-XVI вв. Указы о заповедных годах и урочных летах

2.1. Положение крестьян в XVвеке

Крестьяне составляли основную массу жителей Московской Руси. Они издревле делились на две категории: черносошных (или чернотяглых), живших на черных, государственных землях (верховным собственником их был великий князь), и крестьян, живших в вотчинах и поместьях бояр, дворян, церковных феодалов. Черносошные крестьяне, как и черные посадские люди, жили общиной, которая владела землями и на основе круговой поруки осуществляла платежи в казну. Источники называет их ещё письменными или численными людьми, потому что они все исчислены (учтены), несут тягло и распоряжаются своей землей не иначе, как с согласия общины и при условии передачи новому владельцу (наследнику, арендатору или покупателю) лежащего на данном участке земли тягла.

Крестьяне, жившие в частновладельческих вотчинах, строили свои отношения с владельцами земли на условиях ряда – договора. Садясь нa неосвоенную или запущенную землю и беря обязательство расчистить поля и луга, распахать пашню, построить дом и т.п., крестьянин получал льготу (освобождение от уплаты податей на 2, 5 и более лет) и подмогу (ссуду) – деньгами или, что было чаше, скотом, орудиями труда, семенами. Ссуда денежная – серебром – дала название крестьянам, ее взявшим, – серебренники. Необходимость возврата ссуды при уходе с насиженного места не только сдерживала выход, но делала его практически невозможным, ибо крестьянин после окончания льготных лет значительную долю своего продукта отдавал владельцу земли в виде подати – своеобразной платы за пользование ею. Разве что новый владелец, переманивший крестьянина, уплатит за него серебро и «откажет» его у старого хозяина.

Плата за пользование землей вносилась ежегодно в виде денежного или натурального оброка. В разных землях он был разный, состоял либо из части урожая, либо из определенного количества продуктов с выти (тяглой единицы).

Часть крестьян (главным образом на плодородных землях), в местах, где имела место барская запашка, находились на барщине. Это личная рабoта в хозяйстве феодала. Она могла быть либо дополнением к оброку, либо заменяла его. По грамоте митрополита Киприана Константиновскому монастырю 1391 г. крестьяне, отбывая барщину, «церковь наряжали, двор тынили, хоромы ставили, пашню пахали на монастырь взгоном, убирали хлеб и сено, прудили пруды, сады оплетали, на невод ходили, хлебы пекли, пиво варили, лен пряли». Такие работы называли монастырским изделием. Царский Судебник считал барщину явлением общим и вполне законным, обозначая ее термином боярское дело.

Статья 57 Судебника 1497 г., озаглавленная «О христианском отказе»,6 отразила крупнейший этап в оформлении крестьянской зависимости. В предшествующий период феодального строя, несмотря на зависимость крестьян от землевладельца, крестьяне пользовались еще правом выхода, т. е. свободного перехода от одного владельца к другому. Усиленное развитие феодального землевладения в XIV — XV вв., происходившее за счет захвата или раздачи издавна населенных крестьянством земель в собственность феодалам, дальнейшее развитие производительных сил вызывали невиданную ранее потребность землевладельцев в рабочих руках. Землевладельцы стали ограничивать выход крестьян, устанавливая невыгодные для них сроки выхода и обязанность уплаты всех долгов. Первоначально это относилось к наиболее зависимым от землевладельца категориям — старожильцам, серебренникам, половникам. Возник вопрос о закреплении крестьянского населения за землевладельцами. Переход крестьян в другое княжество затрагивал не только интересы мелкого феодального собственника, но и князя, который в лице ушедших терял плательщиков дани.

Поэтому в XIV в. князья вносили в договоры между собой обязательство не переманивать друг у друга чернотяглых крестьян, т. е. людей, составлявших основную массу тяглецов.

Различные грамоты отчетливо показывают, что пополнение вотчин и поместий рабочими руками могло происходить за счет покупки или переманивания крестьян одними феодалами у других. Заинтересованные в росте хозяйств своих феодалов великие князья оказывали льготы феодальным хозяйствам, пополняемым новопорядчиками при условии, если эти новопорядчики взяты не из владения самого князя – жалователя - великого или удельного. Тутошних людей волостных в ту деревню отцу моему митрополиту не принимать, а кого отец мой митрополит перезовет я ту деревню людей из иных княженей, а не из моего великого княжениа, и тем людям пришлым на десять лет ненадобеть им моя дань.., гласит жалованная грамота великого князя Василия Дмитриевича митрополиту Фотию от 1420—1421 гг. Так началось ограничение свободного передвижения крестьян. С середины XV в. появляется ряд грамот великого князя, выдававшихся по просьбе отдельных крупнейших феодалов (особенно церковных). Просьбы эти сводились, во-первых, к установлению единого для всех феодалов срока отпуска и приема крестьян, а именно: к узаконению установившегося на практике Юрьева дня. О том, что Юрьев день был уже общепринятым сроком (по Судебнику две недели: одна — до 26 ноября, другая — после этой даты) перехода крестьян, свидетельствуют жалобы великому князя на землевладельцев, продолжавших отказывать (принимать) крестьян ... не о Юрьеве дни, иных о Рожестве Христове, а иных о Петрове дни. Во-вторых, наряду с установлением общего срока перехода, грамоты закрепляли и другое требуемое феодалами условие - обязательство уходящего крестьянина вернуть имеющуюся за ним задолженность, серебро (а от-камати серебреника и половника о Юрьеве дни, да и серебро Шплатит...).

Еще более стремились землевладельцы к закреплению за собой основной рабочей силы — старожильцев. Именно эта категория крестьян, как более связанная с землей, данным хозяйственным комплексом, в первую очередь подверглась такому закрепощению. Отдельные феодалы добивались от великого князя грамот, запрещающих вовсе отпуск крестьян - старожильцев. Жалованная грамота предоставляла монастырю право вернуть на свои земли людей, ушедших ... из их сел в мои села, великою князя, или в села в мое великее княгыни и в боярские села,..». Одновременно грамота закрепляла за монастырем всех живущих в его селах крестьян. Аналогичные ограничения крестьянского перехода были подтверждены Иваном III и позднейшими грамотами (1488—1490 гг.). Издание княжеских грамот способствовало установлению единых условий и времени крестьянского перехода, без соблюдения которых отказ не в отказ. Для розыска крестьян, ушедших с нарушением правил перехода, и возвращения их на старые места землевладельцы пользовались услугами приставов. Так, в ответ на жалобу игумена Троице-Сергиева монастыря об уходе крестьян из монастырских сел несвоевременно сее зимы о Зборе (примерно в феврале) великий князь выделил монастырю пристава для розыска ушедших крестьян и возвращения их на прежние места жительства (... и где пристав мои их наедет в моих селех или в слободах, или в боярских селех и в слободках, и пристав мои тех их хрестыан монастырских опять выведет в их села в Шухобалские, да посалит их по старым местом, где хто жил, до Юрьева дни до осеннего)7.

2.2. Закрепощение крестьян по Судебникам  1497 и 1550 г

Судебник 1497 года удовлетворил требование господствующего класса, законодательно оформив повсеместное ограничение крестьянского выхода. Возможность такого выхода ограничивалась также тем, что каждый уходящий крестьянин обязан был внести пожилое, т. е. определенную условную сумму. Выплата пожилого являлась обязательной для всех крестьян, независимо от наличия или отсутствия у них задолженности по отношению к землевладельцу. Размер пожилого зависел от того, находился ли двор в степной или лесной полосе. Это различие, по мнению А. Л. Шапиро, обусловливалось тем, что в лесной местности легче было поставить двор, постройки, а потому уход крестьянина от землевладельца наносил последнему меньший ущерб. Правомерен и его вывод, что пожилое не компенсировало землевладельцу ущерб от переходов8. Но это, как представляется, есть лишнее подтверждение тому, что помещики предпочитали иметь заселенные крестьянами земли, нежели получение пожилого. Вместе с тем именно выплата пожилого, которое было весьма обременительно для крестьянина, ограничивало возможности его перехода. Таким образом, Судебник 1497 года в сравнении с грамотами XIV — XV вв. сделал новый шаг по пути закрепощения крестьянства. Особенно ясно это выражено во второй части статьи, которая направлена на ограничение выхода наиболее подвижной и многочисленной массы сельского населения, так называемых новопорядчиков или новоприходцев, т. е. крестьян похожих, переходящих с земли одного землевладельца на землю другого по истечении годичного или иного небольшого срока. Установление размера пожилого в одну четверть двора для крестьян, проживших за землевладельцами лишь один год, почти исключало возможность выхода для крестьян новопорядчиков, а обязанность уплаты размера всего пожилого для крестьян, проживших четыре года, фактически стирала разницу между старожильцем и новопорядчиком. Таким образом, ранее свободные разряды сельского населения прикреплялись к земле.

Следующим правовым актом в политике закрепощения крестьян был новый Судебник, принятый в период Ивана IV  в период в 1550 году. Статья 88 Судебника повторяет положение о Юрьевом дне Судебника 1497 года.

Сохраняя прежний срок перехода крестьян, статья увеличивает на два алтына гумму пожилого и уточняет порядок его исчисления. Пожилое бралось с ворот. При этом не учитывались ни величина участка, ни его застроенность, а главное, личный состав двора, т. е. живет за воротами один крестьянин или несколько, но пожилое разнилось в зависимости от местонахождения двора. В лесах оно было ниже пожилого в полях, потому что устройство двора (возведение избы, дворовых построек) легче было осуществить, если рядом с усадьбой находился лес. Во избежание споров о том, в лесе или в полях стоит покидаемый крестьянином двор, определяется, что лесной полосой считается участок где десять верст до хоромного лесу. По мнению А. Л. Шапиро, пожилое являлось не выкупом за отказывающегося крестьянина, а возмещением ущерба, который нес феодал-землевладелец от временного опустения двора. Конечно, пожилое это не выкуп, однако вряд ли есть основание считать его лишь возмещением ущерба хозяину.                                                                                                                                                                                                              

Статья вводит ряд дополнительных обязанностей крестьянина, связанных с его переходом. Так, помимо пожилого крестьянин должен был оплатить за повоз по два алтына, т. е. обеспечить следуемую с него в порядке барщины обязанность свезти осенью на двор господина собранный урожай. За возможность снятия урожая с оставленного у землевладельца озимого посева крестьянин уплачивает два алтына. Кроме того, за сохранение права на сбор урожая ушедший крестьянин обязан был платить подать цареву и величаю князя, а боярьского дела ему, за кем жыл, не делати, т. е. никакой другой повинности своему бывшему землевладельцу не нести. Нетрудно видеть, что изменение ст. 57 шло по пути введения дополнительных мер, крайне осложнявших крестьянский выход и являвшихся фактически дальнейшим развитием крепостного права, удовлетворением интересов преимущественно среднего и мелкого дворянства. Затрудняя возможность крестьянского перехода, статья вместе с тем предусматривает свободный выход без ограничения сроком и выплаты пожилого попа и крестьянина, продававшегося кому-либо, а холопа в полную. Новелла о попе не вызывает споров.

Защита прав низшего духовенства связывается исследователями с участием в работе по подготовке Судебника 1550 года попа Сильвестра, убедившего Ивана IV в необходимости обеспечить максимальную поддержку этой группе населения, влиятельной в крестьянской массе.9

Крепостническая политика, разорение хозяйства в результате Ливонской войны и опричнины породили массовое бегство крестьян с частновладельческих земель. Ощущалась нехватка рабочих рук. Беглые крестьяне становились «гулящими» людьми, вливались в потоки, колонизирующие северные, восточные территории.

Феодалы совершали «наезды» на соседей и насильно вывозили крестьян в свои владения, либо переманивали их. Но только крупные землевладельцы могли позволить умеренную эксплуатацию крестьян. Мелкие землевладельцы разорялись. С целью закрепления крестьян на земле феодала в 1581 году принимается указ «о заповедных летах». Согласно указу Юрьев день отменялся, т.е. крестьянам запрещался переход и в Юрьев день. Мера эта объявлялась правительством временной. Запрет по указу распространялся как на частновладельческих, так и государственных и дворцовых крестьян, а также и на посадское население.

2.3.Закрепощение крестьян по указам о заповедных годах и урочных летах.

В 1580г. на основании не дошедшего до нас указа «о заповедных летах»10 крестьяне были закрепощены уже полностью. В нем говорилось, что выход и вывоз крестьян запрещаются “впредь до государеву указу”, то есть как бы временно. Однако отмены заповедных лет так и не последовало. Более того, ясно, что и не должно было последовать, потому что в 1581г. началась всеобщая перепись крестьянства, которая длилась 10лет. Тем самым было зафиксировано, какой крестьянин, какому феодалу принадлежит, и спасаться от крепостного ярма оставалось только бегством. Но и этот вопрос был регламентирован. Дело в том, что бежать крестьянину было в принципе некуда, разве только что в «Дикое поле», то есть в южные степи, где гуляли кочевники, хозяйничали татары и иной вольный люд. В основном же бегали от владельца к владельцу в поисках той самой лучшей жизни. И вопрос о беглых крестьянах переходит в плоскость отношений между их собственниками или владельцами, который мог решаться только судом, государственным органом.

Для усиления контроля над переходом крестьян и их вывозом в 1592 году составляются специальные «писцовые книги». Они представляли собой перепись владельцев дворов.

В 1597 году правительство Бориса Годунова издаёт указ «об урочных летах». Согласно указу в течение 5 лет осуществлялся сыск и возврат беглых и насильно вывезенных крестьян, если хозяева крестьян  заявили о факте бегства и вывоза после 1592 года.

Государство, принимая указ, защищало не только интересы помещиков и вотчинников, но и свои собственные, т. к. заботилось о поступлениях в казну. Частновладельческие крестьяне несли «тягло» в пользу государства, а владельцы вывезенных крестьян скрывали их от государственного тягла.