Проблемы экономического роста и модернизации мировых цивилизаций и России в XX веке

СОДЕРЖАНИЕ

Введение 2

1 Проблемы экономического роста и модернизации в России в XX веке 3

1.1 Имперская модель модернизации 3

1.2 Контрмодернизация в СССР (сталинская индустриализация) 9

1.3 Попытки модернизации советского общества в 50-60-е годы 13

1.4 Кризис и крах советского традиционнно-индустриального общества. Россия на путях суверенного развития: модернизация или антимодернизация? 17

2 Проблемы экономического роста и модернизации в истории мировых цивилизаций в XX веке 24

2.2 Формирование общеевропейского рынка и возникновение Европейского Союза 25

2.3 Развитие и модернизация европейских экономических систем в послевоенное время 26

2.3.1 Модернизация экономики ФРГ 28

2.3.2 Модернизация экономики Франции 30

Заключение 35

Список использованной литературы 36

Введение

На современном этапе перед Россией стоит задача подключится к магистральному пути общечеловеческого прогресса – войти в эпоху постиндустриализма. Но, чтобы понять, каким образом и с помощью каких сил это можно осуществить, следует четко представлять как развитие мира в целом, так и место России в мировой эволюции и ее цивилизационные особенности.

Цель данной работы состоит в том, чтобы проанализировать специфику экономического развития России и мировых цивилизаций, а в частности изучить проблематику экономического роста и модернизации в XX веке. Исследование познакомит слушателей с теорией модернизации и постмодернизации, особенностями российской истории, российских и советских модернизаций. В нем уделяется внимание кризису и краху советской индустриальной системы, основным направлениям экономической и политической модернизации современной России, предложениям специалистов относительно российской модернизации и постмодернизации.

При подготовке пособия были использованы монографические исследования, научные статьи, учебники и учебные пособия. Особенно хотелось бы выделить фундаментальные работы Красильщиков В.А.

1 Проблемы экономического  роста и модернизации в России  в XX веке

1.1 Имперская модель модернизации

Великие реформы 60-70-х г. 19 в. дали толчок к осуществлению раннеиндустриальной модернизации в России, стране второго эшелона капиталистического развития. Этот процесс в полной мере продемонстрировал неорганичность догоняющей российской модернизации. Как известно, в пореформенный период шло бурное развитие капитализма, который на рубеже 19-20 вв. перерос в монополистический капитализм, и к 1913 г. Россия занимала 4-5 место в мире по объему производства, а также стала главным экспортером зерна. Однако, как отмечают многие исследователи, развитие капитализма в России отличалось значительным своеобразием в сравнении с западными странами. В развитых странах сначала вследствии буржуазных революций происходил аграрно-капиталистический переворот (разложение феодально-помещичьего хозяйства, возникновение мелкокрестьянской и буржуазной земельной собственности), а затем – промышленный. В России промышленный переворот осуществлялся в 40-80 г. 19 в. (за 20 лет до буржуазной революции) и предшествовал аграрно-капиталистическому перевороту, который фактически не завершился.

Промышленный переворот в России стимулировался железнодорожным строительством (государственные заказы на чугун для выплавки рельсов, на стройматериалы, топливо), которое в свою очередь способствовало возникновению крупного фабричного производства без прохождения мануфактурной стадии. Это было новейшее капиталистическое производство с высокой концентрацией производства и рабочей силы. В странах первого эшелона капитализма железнодорожное строительство являлось результатом промышленного переворота и завершало окончательное преобразование капиталистического производства. Кредитная система, важный источник средств для модернизации, формировалась в России также по-иному, нежели на Западе. Она начала складываться с крупных банков, а рост мелких и средних кредитных учреждений, с которых начиналось развитие кредитной системы на Западе, пришелся на годы предвоенного промышленного подъема (1909 - 1913 г.). Все авторы также отмечают, что ряд отраслей тяжелой промышленности, железнодорожное строительство осуществлялись путем государственного вмешательства и привлечения иностранного капитала (развитие капитализма "сверху"). При этом существовал сектор промышленного производства, в котором капитализм развивался естественным путем, например, в текстильной промышленности (развитие капитализма "снизу"). Специфика экономического развития породила особенности российских социальных и политических процессов. В отличие от стран органичной модернизации в России произошла задержка консолидации в класс буржуазии – социального субъекта раннеиндустриальной модернизации. Как считают специалисты, к началу 20 в. русская буржуазия не сложилась в класс, монопольно распоряжающийся индустриальной мощью страны (во многом из-за развития капитализма "сверху") и не осознавала себя таким классом (политические партии буржуазии складываются лишь в 1905-1906 г.). В то же время форсированное складывание крупного индустриального производства, практически одинаковые условия жизни и эксплуатации разных отрядов рабочего класса способствовали его политической активизации, что усиливало социальную напряженность в обществе. Политическая система России на рубеже 19-20 вв., в которой император обладал всей полнотой законодательной и исполнительной власти и выражал интересы главным образом помещиков, тормозила проведение раннеиндустриальной модернизации. Специалисты, говоря об этой проблеме, обращают внимание на меры государства, которые ограничивали развитие капитализма (разрешительная, а не регистрационная как на западе, система предпринимательства, запрет вплоть до начала 20 в. монополистических объединений), и на косность верховной власти, явно не способной к государственному регулированию – эффективному инструменту догоняющей модернизации. Пример тому – реформы С.Ю. Витте. На рубеже 19-20 вв. сторонники модернизации России объединялись вокруг С.Ю. Витте (с 1892г. министра путей сообщения и финансов). В политическом плане взгляды С.Ю. Витте изменялись в зависимости от конъюнктуры, но в осуществлении экономической модернизации России он был весьма последователен. С.Ю. Витте разработал государственную программу индустриализации страны. В рамках этой программы проводилось форсированное железнодорожное строительство, широкое привлечение иностранного капитала в промышленность и в банки, была введена винная монополия, осуществлена денежная реформа, по которой было установлено золотое обращение и обмен кредитного рубля на золото. По инициативе Витте было создано Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Предложения совещания предвосхитили аграрные преобразования П.А. Столыпина. Однако С.Ю. Витте вызвал резкое недовольство Николая II и правящей верхушки и в 1903 г. он был смещен с поста министра финансов и назначен на почетную должность председателя Комитета министров, которая не имела механизмов реальной власти. Таким образом, на рубеже 19-20 вв. модернизация в России нуждалась в новых импульсах. Однако правящие круги были не в состоянии решить накопившиеся проблемы, а предпринимательская и интеллектуальная элита не имела рычагов власти для реформирования. В результате грянула революция 1905-1907 г. Тем не менее, у России был исторический шанс осуществить раннеиндустриальную модернизацию, что и пытался сделать П.А. Столыпин. П.А. Столыпин (с 1906г. министр внутренних дел и председатель Совета министров) предполагал осуществить целый ряд реформ: аграрную, местного самоуправления, судебную, просвещения, по рабочему вопросу. Эти реформы должны были способствовать расширению социальной базы режима, созданию класса мелких земельных собственников, однако большую часть реформ осуществить не удалось из-за сопротивления дворянско-монархического лагеря. Главной реформой Столыпина стала аграрная реформа. Реформа выразилась в серии законодательных актов, главным из которых был Указ от 9 ноября 1906 года. В соответствии с ним крестьяне получили право выйти из общины и закрепить свой индивидуальный надел в частную собственность в виде отруба (предоставление полевого надела в одном месте в пределах села) или хутора (обособленной усадьбы с хозяйственными постройками и земельным участком). Реформа также включала активную деятельность крестьянского банка, который служил посредником между помещиками, желающими продать свои земли, и крестьянами, собирающимися их приобрести. Помимо указанных мероприятий правительство Столыпина провело серию законов о переселении крестьян за Урал. Это в первую очередь относилось в бедноте. Таким образом, реформа не затрагивала помещичье землевладение. Столыпин пошел на раскол деревни: община разрушалась, зажиточные хозяйства укреплялись за счет других слоев крестьянского населения, сельская беднота переселялась на окраины, подальше от помещичьих имений. Что же можно сказать об итогах аграрной реформы П.А.Столыпина? В целом она носила буржуазный характер и являлась крупным шагом по пути модернизации России. Однако Столыпину не удалось в полной мере реализовать свои планы. К 1916г. из общины выделилось порядка четверти домохозяев (по разным данным от 21 до 27%), причем половина из них продала свои земли “крепким хозяйствам”, которые очень часто были крестьянами-общинниками. Это очень запутывало земельные отношения. За годы реформы в европейской части России на хутора и отруба перешло около 10% крестьянских хозяйств (200тыс. хуторов и 1,3 млн. отрубов). Небывалого размаха достигло переселенческое движение, которое способствовало развитию капитализма вширь: за 1906-1914гг. новоселы освоили 30млн. десятин земли, в новых районах строились дороги, водохранилища. В 1906-1915гг. в Сибирь (основное место переселения) перебралось 3,1млн. человек. Однако в течение 19061911гг. более полумиллиона человек возвратились обратно. Кроме того, численность переселенцев составила всего 18% естественного прироста населения деревни. Это значит, что малоземелье в центре России постоянно увеличивалось. Говоря об итогах реформы, важно иметь в виду и то, что крестьяне получили большую личную свободу: возможность передвижения и полного разрыва с деревней, выбор занятий, отмена телесных наказаний по приговору волостных судов, запрет отдавать неисправного плательщика в заработки или общественные работы. В целом же, если исходить из целей реформы, можно сделать вывод, что правящим кругам не удалось разрушить общину и создать массовый слой мелких крестьян-собственников (фермеров). Это связано в рядом факторов. Во-первых, отменив выкупные платежи, пожертвовав частью государственных владений, облегчив покупку земли через Крестьянский банк, правительство оставило в неприкосновенности помещичье землевладение. Между тем вряд ли было возможно обеспечить фермеров земельной собственностью для ведения рационального хозяйства без помещичьей земли. Во-вторых, реформа игнорировала региональные различия (природно-климатические условия, количество пахотной земли, плотность населения в различных губерниях). В-третьих, слабым местом реформы была абсолютизация хуторов и отрубов и вобщее частной собственности на землю. Хутора и отруба рассматривались как универсальное средство, способное поднять уровень сельского хозяйства. Между тем опыт показывал, что оптимальным является сочетание различных форм собственности (частной, государственной, общественной). В-четвертых, чрезвычайно ослабляли реформу недостаточное финансирование и произвол бюрократического аппарата, что особенно проявилось в переселенческой политике и в грубой работе землеустроительного ведомства по насаждению хуторов и отрубов. Все сказанное не следует истолковывать как попытку преуменьшить значение модернизации, осуществляемой П.А.Столыпиным. Возможно, если бы реформе было отпущено 20 лет (как того хотел Столыпин), а не 8 лет, как получилось, ее итоги были бы более значительны. Но при этом следует иметь в виду, что экономические успехи России в предвоенный период, улучшение положения в деревне связаны не только с аграрной реформой Столыпина, но и с некоторыми объективными обстоятельствами, как-то: полная отмена выкупных платежей, рост мировых цен на зерно, очень хорошие урожаи 1912-1913гг., мощная волна иностранных инвестиций в 1909-1914гг.

Подводя итоги российских модернизаций 18-начала 20 вв., следует иметь в виду, что они осуществлялись по имперской модели. По мнению специалистов, занимающихся этой проблемой, суть имперской модели модернизации заключается в следующем:

- модернизации были подчинены задачам военно-политической экспансии империи, обороны от внешних врагов, поддержания статуса великой державы.

- Модернизации не были подчинены решению внутренних проблем, тем более повышению народного благосостояния. Если такие цели и выдвигались, то они были не обязательными по сравнению с главными задачами.

- Модернизации не стремились воспроизвести западные социально-экономические предпосылки развития и механизмы управленческих решений, они воспроизводили их внешние образцы.

- Модернизации проводились главным образом по инициативе наиболее передовой части правящего слоя, который сравнивал Россию с Западом и по большому счету не был заинтересован в развитии инициативы народа.

Имперская модель модернизации имела ряд отрицательных последствий. Это – крайняя централизация управления и рост бюрократического аппарата; социокультурный раскол в обществе, обозначившийся со времен Петра I и означавший, что модернизаторы и народ принадлежали к разным культурам; отсутствие широкого слоя частных собственников ( в силу крайней централизации управления и сохранения отношений личной зависимости); развитие русского капитализма в значительной степени "сверху"; маргинализация и даже люмпенизация большей части населения России. Имперская модель модернизации показала свою ограниченность, что в полной мере проявилось в первой мировой войне. В советский период она превратилась в контрмодернизацию, которая в конечном итоге так же не имела исторической перспективы.

1.2 Контрмодернизация в СССР (сталинская индустриализация)

Пороки и издежки имперской модернизации, нацеленной на ускоренное обновление во имя сохранения империи и укрепления положения правящей верхушки, вызвали в начале 20 столетия три российские революции (1905-1907 г., февральскую и октябрьскую 1917 г.). В то же время, по мнению современных авторов, эти революции, и особенно октябрьская, положили начало важным тенденциям 20 века. Во-первых, это было выступление общества против искусственно насаждавшейся "вестернизации", которая не соответствовала социокультурному развитию и историческим традициям страны (аналогичные революции происходили в 40-70-е г. в Китае, Камбодже, Иране). Во-вторых, большевизм представлял собой фундаментализм нерелигиозного толка, с помощью которого оказалось возможным осуществить ускоренное развитие общества, соединить "модернити" и традиционную культуру (такой же нерелигиозный фундаментализм позволил осуществить модернизацию Японии и новым индустриальным странам Азии, модернизация же Пакистана, Саудовской Аравии, Ирана, и др. стран связана с религиозным фундаментализмом). Большевики сумели соединить социалистическую доктрину, пришедшую с Запада и являвшуюся проявлением "модернити", с традиционными ценностями: идеалами общины, бескорыстием и подвижничеством, соответствующими православной культуре. Благодаря этому, большевики доделывали за капитализм его историческую работу, осуществляли догоняющую модернизацию страны, которая воплотилась в сталинской индустриализации 30-х годов.

Необходимость индустриализации, преодоление экономического и технического отставания России от Запада признавались в 20-30-е г. и партийными руководителями, и буржуазными специалистами. Проблема, однако, заключалась в стратегии и тактике самой модернизации, т.е. альтернативе сталинскому варианту. Вопрос этот дискуссионный. Современные авторы в качестве такой альтернативы называют предложения Н.И. Бухарина и XV съезда ВКП(б) о сбалансированном развитии экономики (оптимальном соотношении между производством и потреблением, промышленностью и сельским хозяйством, развитием тяжелой и легкой индустрии). Отмечается также точка зрения буржуазных специалистов (Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова) и технократического течения в самой ВКП(б) (Л.Б. Красина, Г.Я. Сокольникова), которая предполагала развитие государственного капитализма с сильным сельским хозяйством.

В силу ряда обстоятельств победила линия И.В. Сталина. На рубеже 20-30-х г. Сталин и его окружение отказались от НЭПА и взяли на вооружение стратегию форсированного развития. В основе данной программы находился выбор одного приоритетного направления в развитии экономики – тяжелой индустрии. Все ресурсы страны концентрировались на этом магистральном направлении. Для перекачки средств из сельского хозяйства в промышленность был создан специальный механизм – совхозы и колхозы. Производительные силы страны были сосредоточены в руках государства, которое активно использовало административный нажим, срослось с партией и осуществляло контроль над всеми сферами общественной жизни (тоталитаризм).

Что же можно сказать об итогах сталинской индустриализации? По мнению отечественных авторов, в конце 30-х годов было преодолено стадиальное отставание народного хозяйства СССР, ключевые сектора экономики поднялись на ту же технико-технологическую стадию, на какой находились тогда промышленно развитые страны. Это значит, что производство электроэнергии, топлива, чугуна, стали, цемента превосходило или вплотную приблизилось к показателям развитых европейских стран. Конечно, по многим социально-экономическим параметрам СССР существенно отставал от стран Западной Европы, не говоря уж о США. Производство электроэнергии, стали, угля, тканей, цемента на душу населения составляло 1/4,1/2, 2/3 соответствующих показателей развитых стран. Отставали также квалификация рабочей силы качество и эффективность труда. Тем не менее, советская экономика в целом приобрела индустриальный характер. Это позволило СССР в годы Великой Отечественной войны сокрушить фашизм, в отличие от царской России, не сумевшей преодолеть стадиальное отставание от развитых стран и добиться военного успеха в первой мировой войне. Ценой величавших человеческих жертв, моральных и духовных потерь общества, за которые несет ответственность партийное и государственное руководство того времени, в СССР была осуществлена раннеиндустриальная модернизация. Возникает вопрос: почему оказалось возможным создание индустриальной технологии в СССР, ведь здесь, в отличие от Запада, не было ни рыночного хозяйства, ни гражданского общества? Отвечая на этот вопрос, отечественные исследователи обращают внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, индустриальное преобразование в СССР имело вторичный характер. Поскольку оно проводилось значительно позже, чем в развитых странах, на вновь построенных и реконструированных предприятиях применялись вывезенные из-за границы техника и технология, а также приемы организации труда. Во-вторых, индустриальный тип производства может первоначально формироваться в отдельных секторах экономики. В сталинской индустриализации упор делался на первоочередное развитие тяжелой и оборонной промышленности. В-третьих, индустриальная технология создавалась для извлечения из наёмного труда прибавочной стоимости и служила средством капиталистической эксплуатации. Она так же отчуждала человека от его труда, как и деспотичное сталинское государство. Сталинская модель по-существу воспроизводила раннеиндустриальный капитализм под социалистическим флагом. В-четвертых, важной особенностью советского общества вплоть до 70-х годов была его устремленность в будущее, готовность терпеть страх и террор, подчиняться жесткой дисциплине и антигуманной технологии во имя светлого будущего своих детей и будущих поколений вообще.

Благодаря указанным обстоятельствам индустриализация была завершена. Она имела определенное сходство с имперской моделью модернизации. Так, необходимость "скачка" объяснялась военной угрозой, что было вполне реальным со второй половины 30-хг., главную роль в преобразованиях играло государство, улучшение жизни народа по-существу не принималось правящей верхушкой во внимание, модернизаторы как и прежде воспроизводили "вчерашний день" западной цивилизации – в данном случае технико-экономическую базу капитализма начала 20 в., и не заметили "завтрашнего дня" Запада – складывание общества массового потребления и государства благосостояния.

В то же время многие зарубежные и отечественные авторы обращают внимание на то, что догоняющая модернизация в СССР предвосхитила опыт многих стран, осуществлявших модернизацию во второй половине 20 века. Большевистская модернизация впервые осуществлялась с опорой на широкие массы народа, которые вовлекались в этот процесс с помощью таких инструментов как Советы, профсоюзы, комсомол и другие массовые организации (до этого все догоняющие модернизации носили элитарный характер). Огромную роль в СССР сыграла идеология, которая облекала модернизацию в формы, понятные и доступные большинству населения.

В этом плане важное значение имели восстановление национальногосударственной идеи, патриотизм, уважительное отношение к российской истории и культуре. Государственный национализм Сталина работал на модернизацию (чтобы противостоять чуждому традиционной культуре Западу, надо создать технико-экономическую базу не хуже, чем на Западе.). И политическая мобилизация масс, и идеология, и национализм, впервые проявившийся в догоняющей модернизации в СССР, сыграли большую роль в модернизации Мексики, Аргентины, Бразилии, Японии, Индии и в целом ряде других стран.

Несмотря на значительные достижения, сталинская индустриализация, как и все предыдущие российские модернизации, носила поверхностный характер. Не случайно она получила название "контрмодернизация". Мобилизационная сталинская модель могла дать эффект лишь на первых порах. По мере развития индустриализации, усложнения техники и технологии проявлялась неспособность системы справляться с управлением экономикой, тем более, что в ходе репрессий были ликвидированы способные умело действовать специалисты. Поступательное развитие общества сдерживалось склонностью работников и руководителей к уравнительности и круговой поруке, а также их боязнью проявить инициативу. Кризис сталинской модели достаточно четко обозначился с конца 30-х годов. Общество нуждалось в социокультурной и политической модернизации. Великая Отечественная война, а затем восстановление народного хозяйства способствовали оживлению мобилизационной модели. Однако в конце 40-х – начале 50-х годов окончательно выявилась неспособность сталинской модели преодолеть экономическое и технологическое отставание СССР от Запада. Эту проблему пытались решить советские руководители в 50-60-е г.

1.3 Попытки модернизации советского общества в 50-60-е годы

Модернизация СССР в 50-60-е г. связана с именем Н.С. Хрущева. Хрущевские преобразования происходили на фоне кардинальных изменений на Западе: здесь в середине 50-х г. разворачивалась НТР, завершалась позднеиндустриальная модернизация (общество массового потребления, государство благосостояния) и появилась тенденция к становлению постиндустриального общества. Что же можно сказать о реформах Н.С. Хрущева с точки зрения модернизации?

В области экономики, по мнению западных исследователей, в хрущевском периоде можно выделить две фазы. В 1953-1958 г. реформы эффективно изменили экономические и социальные механизмы, достаточно гармонично развивались отрасли группы "Б", сельское хозяйство, жилищное строительство и тяжелая промышленность, экономика функционировала достаточно эффективно не только за счет прироста ресурсов, но и за счет лучшего их использования. В 1959-1964 годах были воспроизведены взаимоотношения сталинской модели управления: увеличились капиталовложения, превышающие возможности бюджета, возросло производство отраслей группы "А", произошел массовый приток неквалифицированной рабочей силы из деревни. В результате этого на рубеже 50-60-х г. снизились темпы экономического роста.

Политическая либерализация развернулась в русле критики культа личности Сталина. Однако эта критика велась исключительно в персонифицированной форме, причины возникновения этого явления сводились к объективным и субъективным обстоятельствам (трудности социалистического строительства и отрицательные черты характера Сталина) и главное подчеркивалось, что культ личности никак не связан с природой социалистического общественного строя, т.е. либерализация сводилась к совершенствованию сложившейся политической системы. Таким образом, по мнению авторов, занимающихся проблемой модернизации, не смотря на экономические успехи 50-х годов и некоторую политическую либерализацию, в экономической и политической областях жизни общества сохранялась основа сталинской модели.

В то же время, благодаря хрущевским преобразованиям, значительные сдвиги произошли в социокультурной сфере советского общества. Массовое жилищное строительство, хотя и не решило жилищную проблему, означало индивидуализацию быта людей, ограничение вмешательства государства в частную жизнь, в воспитание детей. Новым явлением стала индустриализация быта широких масс населения; появились химчистки, прачечные, кулинарии, телевизоры, холодильники, стиральные машины, газовые плиты, расширилась сеть ателье и магазинов. Советское общество стало более открытым. Знакомство советских граждан с жизнью стран Восточной Европы и даже Запада подтачивало официальную пропаганду. Увеличение пенсий, сокращение рабочей недели, рост расходов на науку и образование способствовали росту благосостояния населения, формированию нового качества рабочей силы. Все указанные изменения способствовали разрушению общинности и коллективизма в общественном сознании, росту индивидуализма, расширению внутренней свободы человека. Кроме этого, как отмечают специалисты, за годы хрущевского десятилетия сложилось важное условие подлинной модернизации – благоприятный социально-психологический климат, атмосфера общественного подъема, вера людей в собственные силы (комсомольцы с энтузиазмом отправлялись на новые стройки и освоение целины, развернулось движение коллективов за "коммунистическое отношение к труду").

Наконец, реформы Хрущева начали десталинизацию общественной жизни и уничтожили важный элемент сталинской системы – тотальный страх и террор, которые являлись основой внеэкономического принуждения к труду.

Таким образом, во время "оттепели" в советском обществе шел процесс перехода от традиционности к современности. Однако в силу непоследовательного реформирования этот процесс не был завершен. В литературе считается, что откат к старой модели был неизбежен, что и произошло в результате переворота 1964 года. Консервативный курс, тем не менее, установился не сразу. В начале своей деятельности (в 1965г.) новое руководство пошло на хозяйственную реформу, относительно которой есть разные точки зрения. Одни авторы считают, что реформа представляла собой частичные рыночные преобразования, которые повысили темпы роста в восьмой пятилетке (1966-1970г.), но были непоследовательны и в последствии были свернуты. Более вероятным является мнение, что экономическая реформа явилась имитацией модернизации, некоторые улучшения в экономике во второй половине 60-х г. явились результатом положительных сдвигов периода "оттепели" (увеличения затрат на науку, культуру и здравоохранение, улучшение образования и жилищного строительства).

Сторонники данной точки зрения приводят достаточно много аргументов в её пользу. Они обращают внимание на то, что НОТ, АСУ, зарубежный опыт менеджмента, которые вводили или собирались вводить в соответствии с научными методами руководства, не могли дать эффекта без соответствующей социально-экономической среды – конкуренции между крупными корпорациями, ведь в СССР была абсолютная монополия какого-то одного производителя. Далее, Реформа выдвинула на первое место среди плановых показателей объем реализованной продукции, т.е. стоимостный показатель в отсутствие рынка. В результате оказался нарушенным баланс между стоимостными и материально-вещественными потоками в экономике, снизилась управляемость народным хозяйством. Реформа привела к некоторому перераспределению обязанностей в рамках все той же централизованной системы. Возможность субъективизма при составлении централизованного задания дополнялась субъективизмом со стороны низового производственного звена. Субъективизм "снизу" выразился в тенденции к увеличению численности работников, в стремлении к выпуску "дорогой" продукции в ущерб "дешевому" ассортименту, в попытках скорректировать планы в сторону занижения.

Наконец, реформа не заинтересовывала трудовые коллективы во внедрении новый техники. Размер отчислений от прибыли в фонд материального поощрения ставился в зависимость от двух факторов: увеличения объема реализации продукции и уровня рентабельности. При таких условиях предприятиям была невыгодна техническая реконструкция, ибо она вела к нарушению производственного цикла, ухудшению общих итогов работы, уменьшению отчислений от прибыли в фонд материального поощрения.

В целом специалисты по проблеме модернизации считают, что в 1960-е г. была возможность перейти к новой модели развития: осуществить структурную перестройку экономики, усиленно развивать науку, образование и высокотехнологичное гражданское производство, передать управление народным хозяйством специалистам-технократам, опираться в социальной политике на интеллектуалов, специалистов, "новый рабочий класс", осуществить постепенную политическую модернизацию общества. Однако у руководства СССР отсутствовала какая-либо продуманная стратегия развития, которая учитывала бы тенденции, набиравшие силу в странах Запада. В результате эти объективные возможности были упущены и к середине 70-хг. Отчетливо проявился кризис советской индустриальной системы.

1.4 Кризис и крах советского традиционнно-индустриального общества. Россия на путях суверенного развития: модернизация или антимодернизация?

В основе кризиса советской индустриальной модели, как указывается в литературе по проблеме модернизации, лежали следующие факторы:

- Распад системы государственного планирования, обострение борьбы ведомственно-корпоративных интересов, деформация приоритетов социального и экономического развития (в 70-е годы единый народнохозяйственный комплекс, сложившийся в СССР в годы индустриального роста, начал распадаться на относительно замкнутые промышленные империи и бюрократические группировки внутри отраслей; монополии–ведомства боролись между собой за ресурсы, кредиты, государственные инвестиции, это делалось через своих людей в ЦК КПСС, Совете Министров, Госплане и Госснабе; ухудшилась структура экономики, что выражалось в росте с середине 70-х г. производства средств производства по сравнению с производством предметов потребления, в падении капиталовложений в строительство учебных заведений, учреждений науки, магазинов и т. д.).

- Исчерпание потенциала индустриальной модели, которая не могла адаптироваться к изменяющимся целям (государство благосостояния) и ресурсным условиям (мобилизационная модель, способная более или менее успешно работать в чрезвычайных условиях, была рассчитана на огромные материальные и человеческие ресурсы; однако со временем природные ресурсы стали дороже, а людские значительно уменьшились; в условиях удорожания ресурсов и огромных расходов на поддержание военного паритета с США росла экономическая и технологическая отсталость СССР).

- Усиление отчуждения общества от государственноведомственного капитала, утрата мотивации, т.е. прежних мотивов к труду. На смену прежней социальной мотивации ("светлое будущее", "царство свободы") не пришла мотивация экономическая (из-за уравниловки, "потолков" в заработной плате и прочем). В результате сформировались "психология застоя", "общество разочарования". Кризис советской модели проходил в рамках всеобщего кризиса индустриальной системы, который в 70-е г. охватил все страны мира и все стороны человеческой жизни и сопровождался возникновением глобальных проблем. Однако в западной модели были внутренние механизмы выхода из кризиса, в результате чего Запад двинулся в направлении перехода к постиндустриальному обществу. В советской системе таких механизмов не было. Вообще советское общество было обществом особого типа.

Как отмечается в литературе, по уровню промышленного развития, урбанизации, характеру технологии труда советское общество было индустриальным, хотя и экономически неэффективным. Вместе с тем в СССР были радиоэлектронная промышленность, атомная энергетика, аэрокосмическая индустрия, т.е. то, что выходило за рамки обычного индустриального общества.

В индустриальном обществе, созданном в СССР, в то же время имели место внеэкономическое принуждение к труду, управление и контроль за поведением людей со стороны государства (прописка, ведомственное распределение жилья, наборы на работу по лимиту). Все это соответствовало добуржуазным отношениям (феодализму, азиатскому способу производства).

Наконец, по данным социологов, советское общество было достаточно традиционным по характеру общественного сознания и социально-культурным традициям. Большинство населения СССР было склонным к уравнительности, социальной пассивности, псевдоколлективизму. Средний советский гражданин не обладал рационалистическим мышлением, присущим западному человеку.

На основании всего этого в литературе советское общество к началу перестройки характеризуется как традиционно-индустриальное общество (симбиоз традиционности и индустриализма). В связи со всем сказанным возникает вопрос: можно ли считать, что перестройка началась потому, что советские руководители понимали суть кризиса советской индустриальной модели и учитывали особенности советского общества?

Перестройка в СССР началась вследствие того, что многие группы правящей элиты были заинтересованы в переменах в жизни общества. Во-первых, промышленная технобюрократия стремилась выйти изпод контроля партийного аппарата, ибо партийный диктат препятствовал полноте её власти в отраслевых монополиях, не давал ей возможности выйти на мировые рынки и обрести уровень благосостояния, соответствующий её статусу.

Во-вторых, либеральные интеллектуалы, чиновники МИДа, Внешторга и т.п. понимали бесперспективность конфронтации с Западом и были заинтересованы в интеграции СССР в мировую экономику.

В-третьих, мощный слой партийно-государственных чиновников, военных, технократов военно-промышленного комплекса, встревоженый развалом государства и наметившимся отставанием СССР в области военных технологий, стремился к искоренению злоупотреблений, наведению порядка, укреплению дисциплины, восстановление социальной справедливости.

Следует иметь в виду и то, что в трансформации советской системы были заинтересованы представители "теневой экономики". "Теневая экономика" была детищем советской индустриальной системы, во многих регионах страны её деятели срослись с местными властями и влияли на положение дел на местах. К началу 80-х годов они обладали значительными средствами, и вся советская система мешала их "самостоятельности".

Таким образом, инициатива перестройки исходила сверху и под воздействием импульсов извне – ухудшилось международное положение СССР в результате технологического отставания от Запада и Японии и удорожания ресурсов.

Однако сама перестройка не была нацелена на социальнотехнологические перемены по типу развитых стран, которые вступили во второй этап НТР – становление информационной экономики, когда материальное производство зависит от потоков информации. Перестройка в своем развитии претерпела определенную эволюцию и мыслилась как совершенствование системы с сохранением социалистического выбора.

Начало преобразованиям М.С. Горбачева было положено в 1985 г. стратегией ускорения социально-экономического развития страны. Это подразумевало стимулирование научно-технического прогресса, ускоренное развитие машиностроительного комплекса, децентрализацию производства через хозрасчет и самофинансирование.

К 1987 г. стало ясно, что ускорение не получается и тогда была выдвинута задача гласности и демократизации общества. Были проведены политические преобразования (демократизация советской системы, принятие ряда законодательных актов, появление института президентства и многопартийности), которые превратились в самоцель и не инициировали перехода к новым экономическим отношениям. В декабре 1989 г. союзное руководство взяло на вооружение программу перехода к рыночной экономике, что не решило проблем общества, и кризис индустриальной модели приобрел открытый характер. Перестройку вряд ли можно считать модернизацией как с точки зрения тактики её осуществления, так и с точки зрения её целей. Не была разработана руководством модернизаторская идеология, соединяющая модернизаторские и традиционные ценности; власть отличалась безволием и неумением проявить инициативу (отсутствие сильного государства); не была сформирована модернизаторская элита (интеллектуальный и политический потенциал руководства и "приближенных ко двору" теоретиков не отвечал требованиям времени, а предложения со стороны во внимание не принимались); отсутствовала политическая мобилизация масс, в первую очередь социальных субъектов модернизации, от перемен фактически выигрывали технобюрократия и деятели теневой экономики. С точки зрения целей перед СССР стояла первоочередная задача – осуществление позднеиндустриальной модернизации. Однако союзное руководство так и не приступило к структурной перестройке экономики и, самое главное, "гуманный демократический социализм", который рассматривался как цель перестройки, апеллировал к социализму на индустриальной основе, в то время как в мире наблюдался кризис индустриализма и переход в ряде стран к информационному обществу. Таким образом, в ходе перестройки не была выработана стратегия перемен, адекватная глобальным изменениям в мире и не была определена социальная база преобразований. Это привело к серьезным ошибкам и просчетам и закончилось крахом советской индустриальной системы августовскими событиями 1991 г. и распадом СССР в декабре 1991 г.