Проверочная закупка не доказывает факта сбыта наркотических средств

ПРОВЕРОЧНАЯ ЗАКУПКА НЕ ДОКАЗЫВАЕТ ФАКТА СБЫТА НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ

Противодействие незаконному обороту наркотических средств — одна из наиболее острых и злободневных проблем не только правоохранительной системы, но и всего общества в целом. По данным ГИЦ МВД России, в 2008, 2009 г.г. продолжился рост количества выявленных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, и составил в 2008 г. — 232,6 тыс., из них 52,8 % совершены с целью сбыта; в 2009 г. — 238,5 тыс., из них 52,3 % совершены с целью сбыта1. По заявлениям представителей правоохранительной системы в настоящее время каждый 42й осуждённый к лишению свободы отбывает наказание за сбыт наркотиков. Но за данными судебной статистики скрывается огромное количество нерешенных проблем. Одной из которых, по нашему мнению, следует признать переоценку доказательственного значения результатов оперативно-розыскного мероприятия3 — проверочной закупки наркотических средств и психотропных веществ. Авторы уже высказывались о недостатках сформировавшейся практики проведения и документирования проверочной закупки.

Попробуем ещё раз кратко проанализировать выявленные недостатки.

Постановление о проведении проверочной закупки должно быть обоснованным и мотивированным. В соответствии со ст. 8 ФЗ «Об оперативно2розыскной деятельности»5 проверочная закупка проводится на основании мотивированного постановления, утверждаемого начальником органа, осуществляющего ОРД. В соответствии с требованиями федеральных законов и практикой Европейского суда по правам человека6 проведение проверочной закупки должно быть обосновано, т.е. в постановлении должны быть указаны источники и способы получения оперативной информации о причастности лица к незаконному обороту наркотических средств. В дальнейшем суду должны быть представлены доказательства, подтверждающие обоснованность проведения проверочной закупки. Отсутствие подобных доказательств, равно как и голословная ссылка оперативных работников на наличие некоей оперативной информации, полученной из источников, указать которые они не хотят, рассматривается ЕСПЧ как провокация преступления и нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции7.

Оперативные работники, органы предварительного расследования и государственного обвинения считают, что результаты оперативно2розыскных мероприятий, послужившие основанием к проведению проверочной закупки, являются секретными и хранятся в деле оперативного учёта, с которым суд, при наличии желания, может ознакомиться, обвиняемый и его защитник с этими материалами знакомиться не должны8. Данная позиция полностью противоречит действующему оперативно-розыскному и уголовно-процессуальному законодательству. В соответствии с п. 4 ч. 8 ст. 5 ФЗ «Об ОРД» запрещено «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация)». Под провокацией следует понимать искусственное создание условий, при которых лицо вынуждено совершает преступление.

В частности, ЕСПЧ расценивает как провокацию, отсутствие доказательств того, что преступные действия были бы совершены независимо от действий оперативных работников. Если оперативные работники не желают рассекречивать источники своей осведомлённости,то в этом случае в соответствии со ст.ст. 75, 89 УПК РФ результаты проверочной закупки не могут использоваться в доказывании по уголовному делу, а показания оперативных работников становятся недопустимыми.

Ход и результаты проведения проверочной закупки должны оформляться с соблюдением требований ФЗ «Об ОРД». Анализ материалов уголовных дел показывает, что при проведении проверочной закупки вместо единого документа «Акта проверочной закупки» оформляется множество разрозненных «протоколов», в том числе и не существующих оперативно-розыскных мероприятий.

Так, оперативные работники составляют несколько протоколов личного досмотра, в частности лица, осуществляющего закупку, и лица, подозреваемого в сбыте наркотиков. В типографском бланке данного протокола указывается, что это действие производится в соответствии со ст. 6 п. 8 ФЗ «Об ОРД», ст.ст. 48, 49 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», ст. 11 ФЗ «О милиции», ст. 27.7 КоАП РФ. В ст. 6 ФЗ «Об ОРД» приводится перечень ОРМ, п. 8 данной статьи: «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» — не содержит упоминания о личном досмотре, поскольку личный досмотр является административным действием, а не оперативно-розыскным мероприятием. Фактически ссылка на данную норму является прямым нарушением действующего законодательства.

В ст. 11 ФЗ «О милиции» перечислены полномочия милиции, в том числе в ч. 2 указано, что милиция вправе «осуществлять в порядке, установленном в соответствии с законодательством об административных правонарушениях, личный досмотр граждан, досмотр находящихся при них вещей при наличии достаточных данных полагать, что гражда не имеют при себе оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, взрывные устройства, наркотические средства или психотропные вещества». Ст. 27.7 КоАП РФ регламентирует порядок проведения личного досмотра, который проводится только в отношении лиц, совершивших административное правонарушение, и представляет собой «обследование вещей, проводимое без нарушения их конструктивной целостности», и осуществляется в случае необходимости «в целях обнаружения орудий совершения либо предметов административного правонарушения». Таким образом, возникают вопросы — какое именно административное правонарушение было совершено, и что является основанием для проведения данного административного действия? Более того, оперативными работниками допускается смешение двух различных процессов оперативно-розыскного и административного, что недопустимо.

Ссылка на ст. 48, 49 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» представляется надуманной.

В ч. 3 ст. 48 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» действительно указано, что должностные лица органов внутренних дел «при осуществлении контроля за хранением, перевозкой или пересылкой наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров вправе производить досмотр граждан,почтовых и багажных отправлений, транспортныхсредств и перевозимых грузов при наличии достаточных оснований полагать, что осуществляются незаконные хранение, перевозка или пересылка наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров», но при этом в ч. 1 ст. 48 указанного закона говорится о том, что «решениями органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации в соответствии с настоящим Федеральным законом и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации определяются территории, в пределах которых осуществляется контроль за хранением, перевозкой или пересылкой наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров». Т.е. исходя из смысла закона, Правительство Российской Федерации или Правительство области должно своим решением определить территории, в пределах которых возможно ограничение личной неприкосновенности граждан, и проведение их личного досмотра при отсутствии факта совершения административного правонарушения. Авторам не удалось найти каких-либо документов, в соответствии с которыми к указанным территориям отнесены здания и помещения, занимаемые органами внутренних дел, а равно иные территории городов и поселений Самарской области. Следовательно, данное «мероприятие» не может быть произведено на основании ст.48 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах».

В ст. 49 указанного ФЗ говорится о проведении контролируемой поставки и проверочной закупки, но не о «личном досмотре». Таким образом, можно сделать вывод о том, что проводимый оперативными работниками «личный досмотр» не основан на нормах действующего законодательства и является незаконным. Следовательно, изъятие при проведении незаконного личного досмотра наркотических средств и«меченых» денежных купюр также является незаконным, и они не могут использоваться в дальнейшем в доказывании по уголовному делу в соответствии со ст.ст. 75 и 89 УПК РФ.

В ходе «личного досмотра» оперативный работник в присутствии двух «незаинтересованных граждан» (в некоторых документах «понятых»), которым разъяснены«их права», в том числе «что они в дальнейшем могут быть допрошены в качестве свидетелей», проводит проверку одежды закупщика, а также сбытчика. Исходя из текста «протокола», досматриваемое лицо раздевают и всю его одежду проверяют на предмет наличия или отсутствия наркотических средств, оружия или иных предметов, запрещённых к свободному обороту. Данный «протокол личного досмотра», по замыслу оперативных работников, устанавливает отсутствие наркотических средств у закупщика на момент начала закупки, наличие у него наркотиков после проведения закупки и отсутствие выданных ему денег, а у сбытчика устанавливается наличие наркотиков (если они у него были изъяты) и денежных купюр, которые ранее были у закупщика.

При производстве проверочной закупки составляется ещё один документ, не предусмотренный ФЗ «Об ОРД», — «протокол выдачи денежных средств для проведения проверочной закупки наркотических средств». Данное действие, проводится в соответствии со ст. 6 ФЗ «Об ОРД» и ст.ст.48, 49 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах». Однако ни в одной из приведённых статей подобное действие — «выдача денежных средств» не предусмотрено, что также является прямым нарушением ФЗ «Об ОРД», поскольку перечень ОРМ может быть изменён только федеральным законом. В рамках данного «мероприятия» осматриваются, в некоторых случаях помечаются специальными люминесцентными маркерами, и ксерокопируются денежные купюры. Лист с ксерокопиями подписывают участники данного «мероприятия», и он приобщается к протоколу, а сами купюры передаются закупщику. По замыслу оперативных работников, данный протокол и ксерокопия призваны в дальнейшем, при задержании сбытчика, доказать, что именно эти купюры были переданы закупщиком сбытчику при проведении закупки.

Если при проведении ОРМ использовались транспортные средства, то в ряде уголовных дел можно встретить протокол осмотра (или досмотра) транспорта. Данный протокол составляется в соответствии с п. 8 ст. 6 ФЗ «Об ОРД» и ст.ст. 48, 49 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах». Однако ссылки на ст.ст. 48, 49 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» явно не соответствуют нормам, зафиксированным в данных статьях. Ссылка на п. 8 ст. 6 ФЗ «Об ОРД» также не соответствует норме закона, поскольку там говорится не об осмотре или досмотре, а об обследовании, т.е. документ должен называться — «протокол обследования транспортных средств». По замыслу оперативных работников, досмотр автомашины в присутствии тех же самых «незаинтересованных граждан» должен доказать отсутствие в машине наркотических средств или денежных средств, таким образом, по их мнению, исключается вероятность получения закупщиком наркотических средств в машине, а подтверждается их приобретение у сбытчика.

Следующий документ, который составляется в ходе проверочной закупки — «протокол осмотра и добровольной выдачи наркотических средств, добровольно выданных после проведения проверочной закупки». Данный документ составляется со ссылками на ст. 6 ФЗ «Об ОРД», ст. 48, 49 ФЗ «О наркотических средствах» и ст. 11 ФЗ «О милиции». Однако в правовых нормах, на которые ссылаются оперативные работники, ничего не говорится о добровольной выдаче наркотических средств или их осмотре. Более того, в ч. 1 ст. 15 ФЗ «Об ОРД» предусматривается возможность изъятия предметов при проведении ОРМ с составлением протокола в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства РФ. Однако УПК РФ не предусматривает такого следственного действия, как «осмотр и добровольная выдача», тем более что до возбуждения уголовного дела может быть проведён только осмотр места происшествия. Следовательно, данный протокол «осмотра и добровольной выдачи наркотических средств, добровольно выданных после проведения проверочной закупки» не предусмотрен ни ФЗ «Об ОРД», ни УПК РФ и является незаконным. В рамках данного мероприятия закупщик, в присутствии всё тех же «незаинтересованных граждан» добровольно выдаёт то, что он, по его пояснениям, закупил у сбытчика, как правило — это некоторое количество «фрагментов фольги (полиэтилена, полимерной плёнки и т.п.) со светлым порошком». Указанные фрагменты помещаются в бумажный конверт или полиэтиленовый пакет, который оклеивается листом бумаги с оттиском печати соответствующего ОВД, на оттиске печати понятые и закупщик ставят свои подписи. По замыслу оперативных работников, данный документ устанавливает факт добровольной выдачи закупщиком наркотических средств, приобретённых у сбытчика на выданные денежные средства.

Оперативные работники, органы предварительного расследования и государственного обвинения считают, что проведение «личного досмотра» закупщика и сбытчика наркотических средств, а равно составление протокола «пометки и вручения денег», «добровольной выдачи наркотических средств» является законным, поскольку подобный порядок проведения и документирования проверочной закупки определяется ведомственными инструкциями. Действительно, в соответствии с ч. 2 ст. 4 ФЗ «Об ОРД» органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, издают в пределах своих полномочий в соответствии с законодательством Российской Федерации нормативные акты, регламентирующие организацию и тактику проведения оперативно-розыскных мероприятий. Все ведомственные нормативные акты, регламентирующие порядок производства и документирования ОРМ, имеют гриф «секретно» или «совершенно секретно» и недоступны для изучения и анализа. Если указанные нормативные акты действительно предусматривают возможность производства личного досмотра и вручения денег в качестве самостоятельных действий с составлением соответствующих протоколов, и оперативные работники действуют строго в соответствии с данными актами, в таком случае обратимся к действующему законодательству. В ч. 2 ст. 6 ФЗ «Об ОРД» говорится о том, что перечень оперативно-розыскных мероприятий может быть изменён или дополнен только федеральным законом. Таким образом, если ведомственный нормативный акт содержит положения, предусматривающие возможность производства личного досмотра с составлением соответствующего протокола, а равно вручение денег и иные действия, не предусмотренные ч. 1 ст. 6 ФЗ «Об ОРД», то он принят с нарушением действующего законодательства и должен быть отменён или приведён в соответствие.

Следующий аспект проблемы, на котором хотелось бы остановиться, — задержание и личный досмотр лица, подозреваемого в сбыте наркотических средств.

Анализ материалов уголовных дел позволяет сделать вывод о том, что практически во всех случаях проведения проверочной закупки лицо, в отношении которого она проводилась, было задержано и подвергнуто «личному досмотру», даже если оно находилось в жилище, а само жилище было осмотрено как место происшествия. Однако действующим ФЗ «Об ОРД» задержание лица не предусмотрено. Оперативные работники часто в обоснование подобного задержания ссылаются на права и обязанности, предоставленные им ст. 11 ФЗ «О милиции». Вместе с тем в ст. 11 указанного закона говорится о праве работников милиции осуществлять административное задержание в случаях, предусмотренных КоАП РФ, и уголовно-процессуальное задержание в случаях, предусмотренных УПК РФ. Права просто задержать человека, при проведении ОРМ, у работников милиции нет. Основанием для административного задержания является факт совершения лицом административного правонарушения, что должно быть установлено протоколом об административном правонарушении.

Основания для уголовно-процессуального задержания приведены в ст. 91 УПК, и данный перечень является исчерпывающим. Проблема в том, что на момент окончания проверочной закупки факт совершения преступления ещё неустановлен, т.к. не известно, относится ли изъятое вещество к наркотическим средствам. О незаконности «личного досмотра» мы уже говорили выше.

Объективный анализ результатов проверочной закупки позволяет сделать парадоксальный вывод — представляемые следователю и в дальнейшем используемые в доказывании материалы являются только косвенными доказательствами. Основная задача проверочной закупки — получение прямых доказательств факта инициативного сбыта наркотических средств определённым лицом закупщику. В действительности оперативные материалы таких фактов не содержат. Единственным прямым доказательством факта сбыта выступают показания «закупщика» об обстоятельствах получения им наркотических средств. Часто данные показания не могут подтвердить ни оперативные работники, ни «незаинтересованные граждане», поскольку встреча «закупщика» и «сбытчика» проходила вне поля их зрения.

Существующая система косвенных доказательств — отсутствие у закупщика наркотических средств на момент начала проверочной закупки и последующее обнаружение у сбытчика меченых денежных купюр не доказывает факт сбыта. Доказательственное значение «личного досмотра закупщика» гарантирует отсутствие наркотических средств до и во время досмотра, но не исключает возможность их появления в любую минуту после окончания данного действия из любого источника, одним из которых, но не единственным может выступать сбытчик. Обнаружение и изъятие у сбытчика меченых денежных купюр доказывает не факт сбыта, а только факт передачи денег от закупщика — сбытчику. Оба эти доказательства косвенно подтверждают показания закупщика, но не могут опровергнуть заявление сбытчика о невиновности.

Показания «незаинтересованных граждан» и оперативных работников также являются только косвенными доказательствами, если они не присутствовали непосредственно при факте передачи и не слышали переговоров закупщика и сбытчика. Кроме того, необходимо отметить, что термин «незаинтересованные граждане» в ФЗ «Об ОРД» не упоминается, более того, в некоторых документах данные граждане названы понятыми. Анализ разъясняемых им прав позволяет сделать однозначный вывод о том, что их функции равнозначны функциям понятых в уголовном процессе.

Возникает вопрос: а зачем же нужны эти самые «незаинтересованные граждане»? Ответ простой — создать иллюзию доказывания факта сбыта наркотических средств. С помощью показаний «незаинтересованных граждан», дублирующих показания оперативных работников и «подтверждающих» информацию, зафиксированную в документах, составленных в ходе ОРМ, формируется некая система доказательств. По мнению органов следствия и прокуратуры, «незаинтересованные граждане» подтверждают показания закупщика об обстоятельствах подготовки, проведения и завершения проверочной закупки, тем самым подтверждая факт сбыта наркотических средств обвиняемым. Но это только видимость системы, потому что показания закупщика об обстоятельствах передачи наркотиков и разговоре со сбытчиком этими доказательствами не могут быть подтверждены даже косвенно. Единственное прямое доказательство, которое может подтвердить показания закупщика, — видеозапись факта передачи и аудиозапись содержания разговора. ФЗ «Об ОРД» предусматривает возможность использования технических средств видео и аудиозаписи, в том числе и скрытых, полученные при этом записи должны исследоваться и рассматриваться как вещественные доказательства. Применение фотосъёмки при документировании хода и результатов проверочной закупки не эффективно, т.к. не обеспечивает фиксацию динамики рассматриваемого ОРМ. Вместе с тем, целесообразно использовать фотосъёмку для фиксации номинала и номеров денежных купюр вместо ксерокопии и внешнего вида изымаемых наркотических средств, а также внешнего вида их упаковки.

В системе доказательств по делам о незаконном сбыте наркотических средств можно выделить ещё ряд «слабых» мест. Прежде всего, недостоверность результатов экспертного исследования, наркотических средств. В соответствии со сложившейся практикой оперативные работники при изъятии веществ указывают, что «отрезок(и) прозрачной полимерной плёнки с порошкообразным веществом белого цвета был упакован в бумажный (полиэтиленовый пакет), скреплённый подписями понятых и опечатанный печатью № 1» соответствующего правоохранительного органа. В некоторых случаях приводится содержание пояснительной надписи на конверте. Однако фактически опечатывание не проводится, вместо этого оперативники используют заранее заготовленный листочек, на который уже поставлен оттиск клише соответствующей печати.

Вместе с тем, в приговоре федерального суда г. Сызрани указано, что подобные действия не являются опечатыванием и расцениваются как нарушение действующих инструкций. Кроме того, оперативными работниками не производится фотосъёмка обнаруженного вещества и его упаковки, как той, в которой оно было обнаружено, так и пакета или конверта, куда оно было упаковано. В рамках оперативной проверки упаковка с изъятым веществом направляется на «исследование предметов», которое проводится экспертом-химиком ОВД или ФСКН на основании п. 5 ст. 6 ФЗ «Об ОРД». В ходе исследования эксперт-химик вскрывает упаковку, взвешивает и исследует полученное вещество и составляет «Справку об исследовании», затем остаток вещества упаковывается в конверт или пакет, часто в тот же самый, подписывается экспертом и «опечатывается», при этом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения данный «эксперт» не предупреждается. В дальнейшем в ходе предварительного следствия назначается судебно-химическая экспертиза, на которую направляется вещество, изъятое оперативными работниками и уже исследованное «экспертом». Анализ протоколов, справок и заключений позволяет сделать парадоксальный вывод о том, что отсутствуют доказательства того, что в ходе судебно-химической экспертизы исследуется вещество, «изъятое у грнина И…». В процессе изъятия, как нами уже отмечалось, вещество помещается в пакет (конверт), на который крепится бумажная бирка с заранее поставленным оттиском клише печати ОВД, пишется пояснительный текст, расписываются участники изъятия. После окончания данного действия пакет выпадает из поля зрения понятых подозреваемого (обвиняемого), он хранится у оперативного работника и передаётся эксперту для исследования. Эксперт, который не присутствовал при изъятии и упаковке вещества, получает от оперативного работника запечатанный пакет, описывает его в справке, где указывает, что «видимых нарушений целостности упаковки не обнаружено». Однако эксперт не может утверждать, что представленный ему на исследование пакет именно тот самый, в который было упаковано изъятое вещество, потому что он НЕ ВИДЕЛ И НЕ МОГ ВИДЕТЬ, как выглядел пакет в момент его упаковки. Более того, описание пакета, приводимое в исследовательской части справки и в последующем заключении эксперта, не содержит достаточного количества частных признаков, позволяющих идентифицировать пакет. Приведение в тексте справки или заключения содержания пояснительных надписей, выполненных на пакете, явно недостаточно, поскольку не исключает возможности замены пакета. Единственный способ обеспечить достоверную связку изъятие — исследование — экспертное заключение — наличие детальных фотоснимков изымаемого вещества в том виде, в каком оно было обнаружено, конверта (пакета), в который оно было упаковано в протоколе ОРМ или следственного действия, наличие детального фотоснимка запечатанного конверта (пакета) на начальной стадии и по завершении исследования как в справке об исследовании, так и в заключении эксперта.

Анализ заключений судебно-химической экспертизы наркотических средств показал полное отсутствие иллюстрирующих фотоснимков. Вместе с тем, изучение исследовательской части позволяет сделать вывод об их необходимости. Так, например, при исследовании героина методом химических реакций эксперт отмечает «появление сине-фиолетового окрашивания, свидетельствующего о возможном присутствии наркотических алкалоидов опия и их ацетилпроизводных, однако фотоснимков, иллюстрирующих появление данного окрашивания, в заключении нет. Возникает вопрос, а проводились ли вообще экспертом какие-либо исследования, и было ли это окрашивание действительно сине-фиолетовым? Далее проводится исследование вещества методом тонкослойной хроматографии. Данное исследование проводится после химической реакции и заключается в одновременном получении и сравнении хроматограмм исследуемого вещества и свободных образцов ацетилированного опия и героина (с заведомо известным алкалоидным составом) из коллекции лаборатории. «В результате проведённого исследования на хроматограммах экстрактов исследуемых веществ выявлена зона, совпадающая по положению, цвету и интенсивности окраски с зоной диацетилморфина (героина) свободного образца». Эксперт полагает, что данного утверждения достаточно, каких-либо иллюстраций выявленного совпадения в заключении нет. В соответствии со ст. 25 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» материалы, иллюстрирующие заключение эксперта, прилагаются к заключению и служат его неотъемлемой частью. По мнению авторов, отсутствие в заключении фотоснимков хроматограмм с разметкой совпадающих зон ставит под сомнение вывод эксперта о том, что исследованное вещество является героином.

Ещё одним слабым местом в системе обвинительных доказательств, сформированной по результатам проверочной закупки, следует признать отсутствие однозначной идентификации личности подозреваемого (обвиняемого) по ряду уголовных дел. В материалах проверочной закупки указано, что она проводится в отношении гражданина Иванова И. И., такого-то года рождения, проживающего по такому-то адресу. Оперативные работники и закупщик в дальнейшем поясняют, что в ходе ОРМ закупщик подошёл к Иванову И. И. и приобрёл у него наркотические средства. «Незаинтересованные граждане» в ряде случаев поясняют, что они видели, как закупщик подошёл к мужчине, который в дальнейшем был задержан и представился Ивановым И. И., или им позже стало известно, что задержанный — Иванов И.И.

Четкое и полное описание внешности сбытчика нигде и никем не приводится, его опознание участниками проверочной закупки также не проводится. В результате складывается парадоксальная ситуация: в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства того, что обвиняемый Иванов И. И. и гражданин, задержанный при проведении проверочной закупки такого-то числа и представившийся Ивановым И. И., действительно одно и то же лицо. Единственный способ восполнить данный пробел — проведение опознания обвиняемого всеми участниками проверочной закупки с соблюдением необходимых процессуальных требований и с детальным описанием внешности задержанного в протоколах допросов.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что сформировавшаяся в настоящее время следственная и судебная практика использования результатов проверочной закупки в доказывании по уголовным делам не в полном объёме соответствует действующему законодательству. Информация, содержащаяся в материалах проверочной закупки, не доказывает факт инициативного сбыта наркотиков и не опровергает возможность провокации преступления работниками милиции.

Авторы:

Андрей Юрьевич Шапошников, старший преподаватель кафедры криминалистики Самарского филиала ГОУ ВПО «Саратовский юридический институт МВД России», кандидат юридических наук

Ирина Анатольевна Шапошникова, адвокат Самарской коллегии адвокатов «Эгида» Палаты адвокатов Самарской области.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

К анализу Андрея и Ирины Шапошниковых хотелось бы добавить, что в сложившейся системе доказывания существую и другие слабые места.

Заключение эксперта.

Эксперты не имею права проводить исследования, процедура которых предусматривает уничтожение или изменение внешнего вида и основных свойств исследуемых объектов если постановления следователей о назначении экспертизы не содержат подобного разрешения (очень распространенное явление). Эксперты расписываются в том, что им разъяснена ст. 57 УПК и тут же допускают нарушение ч.4 п.3 этой статьи, а также ст. 16 Федерального Закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», которые гласят: эксперты «не вправе проводить без разрешения дознавателя, следователя, суда исследования, могущие повлечь полное или частичное уничтожение объектов либо изменение их внешнего вида или основных свойств».

Нарушение правил использования и уничтожения наркотических средст образует состав преступления, предусмотренного ст. 228.2.

Осмотр места происшествия (ОМП).

Этим следственным действием обычно оформляется изъятие наркотических средств. Но как и любое следственное действие, осмотр должен проводиться только по возбужденному уголовному делу. Исключение составляют случаи "не терпящие отлагательств". Между тем, оперативные сотрудники, проводящие ОМП, в предваряющих осмотр документах практически никогда не приводят причину безотлагательности, как это, например, делают следователи в своих постановлениях, обосновывая безотлагательный обыск без санкции судьи.

Кроме того, ОМП, как следует из ст. 176 УПК, производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. То есть ОМП не может производиться с посторонними, не имеющими отношения к уголовному делу целями.

Уголовно-процессуальное законодательство (ст 140 УПК) очерчивает перечень поводов (закрытый, без всяких "и т.п.") для возбуждения УД , то есть фактически, для проведения следственных действий. Отсюда вытекает, что для проведения ОМП, как минимум, необходимо наличие поводов. Иными словами, чтобы осмотреть место происшествия, происшествие должно случится и о нем должно быть заявлено установленным способом. Одним из поводов может быть Рапорт об обнаружении признаков преступления. В единстве и взаимодействии с нормами, определяющими порядок регистрации сообщений о преступлении, Рапорт должен быть зарегистрирован (за исключением оговоренных инструкциями ситуаций, когда регистрация невозможна), проще говоря, рапорт должен быть проштампован печатью "зарегистрировано в КУСП".

На практике же ОМП чаще всего предваряется Рапортом о получении оперативной информации (не являющимся Рапортом об обнаружении признаков преступления и поэтому не "проштампованым"). В самом протоколе ОМП основанием указывается также "наличие опреативной информации".

Если разбираться детальнее, подшитый в уголовное дело непосредственно перед протоколом ОМП Рапорт о наличии оперативной информации на самом деле не обосновывает (оперативная информация это признак преступления) и часто процессуально не предваряет протокола ОМП, поскольку составляется в процессе оперативно-розыскной деятельности и легализуется (и приобщается) на более поздних стадиях. Именно по этим причинам первый легальный заштампованный рапорт появляется только по итогам ОМП. То есть, повод к проведению следственных действий возникает ПОСЛЕ следственного действия. Парадоксально, но факт.

Проверочная закупка не доказывает факта сбыта наркотических средств 📙 Реферат → 🆔 222939