Преступления против семьи и несовершеннолетних
Содержание
Введение
Глава 1. Общая характеристика преступлений против семьи и несовершеннолетних
1.1. История становления и
1.2. Понятие и виды преступлений против семьи и несовершеннолетних
Глава 2. Особенности отдельных составов преступлений против семьи и несовершеннолетних
2.1. Вовлечение в преступление несовершеннолетних
2.2. Ответственность за
подмену ребенка, незаконное
2.3. Характеристика состава
преступления совершаемого с
неисполнением или
Глава 3. Вопросы совершенствования
уголовного законодательства в части
защиты интересов семьи и
3.1. Практика применения норм уголовного права о преступлениях против семьи и несовершеннолетних
3.2. Недостатки правового
реагирования ответственности
Заключение
Список литературы
Введение
Современная криминальная ситуация в России обусловила повышенный интерес уголовного законодательства к проблеме охраны интересов семьи и формирования личности несовершеннолетнего.
Именно поэтому, в настоящее время, проблема преступлений против семьи и несовершеннолетних, является наиболее актуальной проблемой в нашей стране.
Понятие семьи и прав несовершеннолетних детей принадлежит к числу таких понятий, вокруг которых на протяжении многих веков скрещиваются лучшие умы человечества, потому что семья и, соответственно дети, которые рождаются и проживают в этой семье – это основа каждого общества.
Одним из приоритетных направлений социальной политики Российской Федерации является охрана прав семьи и детей.
Статья 38 Конституции Российской Федерации гласит: «Материнство и детство, семья находятся под защитой государства. Забота о детях, их воспитание – равно право и обязанности родителей».1
В последние годы растет детская преступность, увеличивается количество детей, лишенных родительской опеки, умственно неполноценных детей. Постоянно увеличивается число детей – беженцев. В некоторых районах из-за непродуманной экономической политики сложилось катастрофическое положение с детским питанием. И наряду с этими проблемами, в последнее время увеличивается число преступлений, совершаемых против семьи и несовершеннолетних, в большинстве своем, умышленных преступлений.
Цель дипломной работы заключается в рассмотрении правовой характеристики преступлений против семьи и несовершеннолетних.
Задача работы состоит в рассмотрении понятия семьи, несовершеннолетних в общем смысле; общая характеристика преступлений против семьи и несовершеннолетних; исследование конкретных групп преступлений против семьи и несовершеннолетних; рассмотрение вопросов ответственности различных лиц за преступления, совершаемые против семьи и несовершеннолетних.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие по поводу уголовно-правовой охраны семьи.
Предмет исследования составляют нормы уголовного законодательства, регламентирующие преступления против семьи.
Методология и методика исследования. Методологической основой исследования являются общенаучные методы познания, а также ряд частно-научных методов: историко-юридический, системно-структурный, сравнительно-правовой, формально-логический и другие.
Использовались социологические приемы в том числе - изучение материалов судебной практики.
Нормативную базу работы составили: Конституция РФ, уголовное законодательство РФ, проанализированы материалы судебной практики.
Теоретической основой исследования явились научные труды отечественных ученых в области уголовного, гражданского и семейного права права, а также иные литературные источники и материалы периодической печати, относящиеся к проблемам дипломной работы, в той мере, в какой они были необходимы для возможно более полного освещения вопросов избранной темы.
Глава 1. Общая характеристика преступлений против семьи и несовершеннолетних
1.1. История
становления и развития
Анализ историко-правовых аспектов какой-либо темы в юриспруденции традиционно начинают с одного из древнейших кодифицированных нормативно-правовых актов Русского государства - Русской Правды.
При этом, однако, упускается из виду тот факт, что наряду с ней, а в особенности до ее издания, регуляция общественных связей на Руси осуществлялась при помощи норм неписаного, обычного права. Обычай есть выработанное самим обществом, аутентичное выражение мнения этого общества о правилах поведения в той или иной ситуации.
В силу присущего демократизма обычаи не требуют особой системы для собственного соблюдения, они реализуется людьми полностью без лишних рассуждений, в силу того, что созданы самим обществом.2
Однако эти нравственные
и с современных позиций
У Н.М. Карамзина, виднейшего историографа XVIII в., мы встречаем описание следующих славянских обычаев: «всякая мать имела у них право умертвить новорожденную дочь, когда семейство было уже слишком многочисленно, но обязывалась хранить жизнь сына, рожденного служить отечеству. Сему обыкновению не уступало в жестокости другое: право детей умерщвлять родителей, обремененных старостью и болезнями, тягостных для семейства и бесполезных сограждан».3
В этих же целях, а также для того, чтобы обеспечить выживание собственного потомства, уже выросшие дети позволяли себе убийство родителей. «При господстве материальной силы, при необузданности страстей, при стремлении юного общества к расширению, при жизни в постоянной борьбе, в постоянном употреблении материальной силы нравы не могли быть мягки».
Уголовное право Древней Руси в качестве своих источников имело международные договоры, обычаи, Русскую Правду, Церковные Уставы Великих князей, Кормчую книгу.
Регулируя определенные участки общественных отношений, путем установления ряда уголовно-правовых запретов, указанные акты в совокупности с обычаями составляли весьма стройную, отвечающую уровню развития общества и государства систему уголовно-правовых норм, которой уже был известен принцип дифференциации ответственности в зависимости от возраста, жертвы и ее родственных отношений с виновным.4
Так, согласно ст. 7 Пространной редакции Устава князя Ярослава: «Ажедевка засядет великих бояр, митрополиту 5 гривен золота, а меньших бояр - гривна золота, а нарочитых людии - 12 гривен, а простои чади - рубль».
Эта норма налагала на родителей различные штрафы (в зависимости от их социальной принадлежности) в случае, если они не выдадут вовремя замуж своих дочерей.
По словам Я.Н. Щапова, такое предписание, неизвестное византийскому праву, отражало переход в церковное право древнего обычая восточнославянского общества, согласно которому старшие члены семьи несли ответственность за обеспечение младших после своей смерти.5
Для детей женского пола этот обычай был полезен вдвойне.
Во-первых, женщина не признавалась самостоятельным членом общества, и ей был необходим наставник, «поводырь», до замужества таковым являлся отец, а после - муж. В случае же отсутствия мужа (но не вдовства) положение женщины было весьма неблаговидным. Во-вторых, дочери были ущемлены в правах наследства, а потому их финансовое, материальное обеспечение после смерти отца должно было лечь на плечи мужа, отсутствие которого приводило к резкому ухудшению ее уровня жизни. Таким образом, перед нами уникальная норма «двойного действия», обеспечивавшая и социальные, и имущественные права девочек в древнерусском обществе.6
Итак, на начальном этапе существования Русского государства и права обнаруживается лишь зарождение некоторого интереса властей к проблеме ответственности за преступления против семьи. В силу логики развития уголовного права такой интерес появлялся в большей степени в виде создания правовых запретов на отдельные формы поведения, объективно причинявшие вред семье. Значительная часть интересов семьи оставалась за рамками уголовно-правовой охраны, что являлось свидетельством имевшейся иерархичности общественных отношений, социальных благ и интересов, которая проявлялась «в отнесении или не отнесении социальных интересов к сфере, охраняемой уголовным правом, в определении преимущественного места среди всех уголовно-правовых норм нормам, обеспечивающим защиту наиболее важных отношений этой сферы, в увеличении строгости наказаний, назначаемых за посягательства на такие отношения».7
Дальнейшее развитие норм об ответственности за преступления против семьи связано с изданием Уложения царя Алексея Михайловича - (Соборного Уложения) 1649 г. и с Новоуказными статьями о татебных, разбойных и убийственных делах 1669 г.8
Текст Уложения разделен на главы, в которых сгруппированы составы преступлений, объединенные общим субъектом или объектом преступления, видом применяемого наказания или другими схожими чертами. И хотя принцип общности составов преступлений больше прослеживается, чем соблюдается, именно попытка объединения схожих составов привела к кодификационной обработке и сведению воедино статей, устанавливающих ответственность за преступления против ближайших родственников (прообраз преступлений против семейных прав граждан). Они объединяются в главе XXII, посвященной в основном преступлениям против личности.
Глава имеет название «Указ за какие вины кому чинити смертная казнь, и за какие вины смертию не казнити, а чинити наказание» и содержит нормы только уголовного права.
Отражая реальности феодального уровня развития общества, в главе закрепляются неограниченные права родителей по отношению к детям, а мужа, как главы дома, еще и в отношении жены. В частности, дети ни при каких обстоятельствах не имели права обращаться с жалобами (челобитными) на родителей и подлежали за это торговой казни с последующей выдачей родителям (ст. 6).
То же наказание назначалось за грубость или нанесение побоев родителям, самовольное завладение их имуществом, не почитание и отказ кормить престарелых родителей (последний состав преступления существовал со времен Устава Ярослава, он периодически исключался из российского уголовного закона, затем снова возвращался; он тождественен ныне существующему составу ч. 2 ст. 157 УК РФ).9
Эпоха Петра I, характеризовавшаяся
ломкой традиций московского государства
и зарождением новой
Источником уголовного права оставалось Уложение Алексея Михайловича.
В то же время законотворческая деятельность Петра I, привела к появлению некоторых уголовно-правовых норм, закрепленных в Воинском (1716) и Морском (1720) артикулах, среди которых были нормы и о семьи.
Номенклатура преступлений против семьи на протяжении XVIII столетия постепенно пополнялось, причем как за счет формулирования составов правонарушений законодателем, так и большей частью посредством создания судебных прецедентов.10
Представленный анализ отечественного законодательства X-первой трети XIX в. свидетельствует о достаточно устойчивой тенденции расширения сферы применения уголовного закона для охраны интересов семьи, что применительно к предмету исследования нашло выражение в увеличении количества нормативно-правовых актов и коренном изменении их содержания под воздействием идей гуманизма и просвещения.
Том XV Свода законов не только подвел черту, предшествующему этапу развития русского уголовного законодательства, но и во многом определил ориентиры его дальнейшей эволюции. Впервые осуществив институционализацию правовых норм, он объединил их в главы и разделы, определяя принадлежность, значение норм и объекты уголовно-правовой охраны.11
Трансформации законодательства
определялись изменением социального
отношения к детству в России
второй половины XIX столетия, утверждением
гуманистических и
Уложение о наказаниях
уголовных и исправительных во всех
своих редакциях сохранило
Таким образом, охрана интересов семьи нормами Особенной части уголовного законодательства осуществлялась в трех направлениях:
1. криминализация деяний,
имевших основным объектом
2. криминализация деяний, нарушавших какой-либо объект охраны в случае совершения их против несовершеннолетних;
3. дифференциация
Группа норм, защищавшая интересы семьи в России второй половины XIX в., содержалась в Разделе XI «О преступлениях против прав семейных».12
Он включал в себя четыре главы: первую - о посягательствах на охраняемые законом «условия прочности и чистоты супружеского союза»: вторую - о нарушениях прав и обязанностей родителей в отношении детей или наоборот; третью - о преступлениях против «союза родственного» и четвертую - о злоупотреблении властью опекунов и попечителей. Подобное строение раздела элементарно объяснялось составом семьи, в которую входили союз супружеский и союз родителей и детей.
Так, первая глава защищала
не столько несовершеннолетних, сколько
установленный порядок
В интересах настоящего
исследования целесообразно рассмотреть
нормы о нарушении власти родителей,
которые непосредственно затраг
Большинство исследователей рассматривали указанные преступления в качестве самостоятельных деликтов. Однако историк Есипов В.В. полагал, что похищение, подмена и самовольное удержание представляют собой три формы одного деяния - похищения детей в широком смысле слова.13 Сами преступления также трактовались не однозначно.
К примеру, учёный Познышев С.В. под похищением понимал «противозаконное взятие ребенка от его родителей или лиц и учреждений, заступающих место родителей, с намерением навсегда изъять его из-под охраны и власти означенных лиц или учреждений и навсегда лишить последних этого ребенка», полагая, что взятие с иными целями не является похищением. Аналогичные цели могла преследователь и подмена ребенка.
Именно тождественность намерений позволила В. В. Есипову приравнять подмену к похищению. Под подменой, так же, как и в современном законодательстве, понималась замена ребенка одной матери ребенком другой. При этом так же остро, как и сейчас, стояла проблема определения возраста потерпевшего.
Познышев С.В. писал, что подмена может иметь место «лишь в отношении детей самого нежного возраста, не указывая его при этом».14
Есипов В.В. указывал, что «только лишь младенец или дитя могут не иметь представления о своем происхождении или о своих родителях…Ввиду сего преступления эти могут быть учинены только над детьми в самом раннем их возрасте, примерно не более 7 лет, в зависимости от большей или меньшей развитости ребенка».
Таким образом, получалось,
что «подмена и похищение возможны
по общему правилу лишь в отношении
новорожденных или грудных
Практически аналогично
решался вопрос относительности
возраста потерпевшего при оставлении
ребенка, с той лишь разницей, что
его минимальный порог повышалс
Норма, предусматривавшая ответственность за оставление ребенка, имела достаточно сложную юридическую конструкцию. В первой, второй и третьей частях ее говорилось об оставлении у себя неизвестного ребенка на различный срок, соответственно: до одной недели, более одной недели и в течение месяца.
Субъектом рассматриваемых
преступлений могло быть любое лицо,
за исключением родителей и
Статистика того времени свидетельствует, что среди осужденных за похищение или подмену младенцев 66% составляли женщины.15
Сложившаяся в начале
XX в трехкомпонентная система уголовно-правовой
охраны семьи с точки зрения своей
формы и содержания, являлась весьма
совершенной и в целом
Таким образом, несмотря
на известную декларативность
Октябрьские события 1917 г. не только прервали процесс поступательного развития российского общества, став в какой-то мере подтверждением несостоятельности патерналистской первоосновы российского государства, но и направили его в принципиально новое русло, провозгласив в качестве идеалов социального устройства государственную собственность, равенство сословий и полов, секуляризацию власти и быта.
В подобных условиях революционной модернизации страны, предлагавшей решительный и бескомпромиссный отказ от всего, что было связано с монархическим прошлым, коренную перестройку претерпели и интересующие нас социальные институты семьи и права.16
Уголовный кодекс РСФСР, принятый в 1922 г., согласно ст. 5 имел своей задачей «правовую защиту государства трудящихся от преступлений и от общественно опасных элементов» и осуществлял эту защиту «путем применения к нарушителям революционного правопорядка наказания и других мер социальной защиты».
Следует отметить, что Особенная часть УК РСФСР характеризовалась незначительной проработкой проблем охраны интересов семьи состояло «в укреплении правового порядка Советского государства, в защите социалистической законности от общественно опасных элементов, в охране новой, социалистической экономики, интересов рабочих и крестьян, завоеваний пролетарской революции и социализма».17
Кодекс не уделял особого внимания проблеме уголовно-правовой охраны личности в силу идеологических штампов о государственных и общественных интересах.
Тем более Кодекс не мог определить самостоятельным объектом охраны интересы развития семьи, поскольку законодателем не допускалась и мысль о том, что они могут быть нарушены в советской семье, советскими родителями, придерживающимися качественно новых и передовых, по сравнению с дореволюционными средствами и методами воспитания и заботы о детях.
Исключалась и возможность нарушения интересов детей в советских учреждениях, поскольку они являлись проводниками государственной политики.
Таким образом, становится
понятным отказ законодателя от вычленения
в структуре Уголовного кодекса
самостоятельной главы о
В самостоятельной статье (ст. 165-а) законодатель установил ответственность родителей за нарушение обязанностей по содержанию детей. Наказание в виде принудительных работ или лишение свободы сроком до 6 месяцев со штрафом до 500 рублей грозило тем из них, кто не уплачивал алименты (средства на содержание детей) и вообще оставлял несовершеннолетних детей без надлежащей поддержки.
Эта норма была справедливо значительно жестче аналогичной нормы современного УК, поскольку не требовала ни наличия судебного решения о взыскании средств, ни злостности уклонения от их уплаты.
Существенной гарантией охраны несовершеннолетних от посягательств внутри семьи была и ст. 46, которая причисляла к числу возможных мер социальной защиты лишение родительских прав, которое, могло иметь место при «неправомерном их осуществлении» (ст. 153 Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве).18
Рассмотренная система уголовно-правовых норм просуществовала неизменной до 1926 г. когда был принят второй УК РСФСР. Вместе с тем принципиальных изменений в нее новый Кодекс не внес.
Его появлению предшествовало образование СССР и издание Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства СССР. -1924 г.- № 24.- Ст. 205.19
Перечень преступлений, нарушающих интересы формирования личности несовершеннолетних, был в первоначальной редакции УК 1926 г. практически идентичным перечню УК 1922 г. Несколько позднее была конкретизирована ст. 165-а УК (1922 г.) в Уголовном кодексе РСФСР 1926 г. В частности, в ней была предусмотрена ответственность за злостное, несмотря на имеющеюся возможность, уклонение от платежа присужденных судом средств на содержание детей и за оставление родителями малолетние детей без всякой поддержки, а равно за понуждение детей к нищенству.
В 1928 г. защищая имущественные интересы детей, Постановление СНК предусмотрело, что обращение родителями или лицами, их заменяющими, в свою пользу средств, отпущенных государственными или общественными организациями на содержание детей, должно влечь за собой уголовную ответственность СУ РСФСР. - №44.- Ст. 330. (вероятно, по статьям о присвоении и растрате чужого имущества).
Тогда же Постановлением
ВЦИК и СНК была изменена редакция
ст. 120. 121, предусматривавших
27 октября I960 г. Верховный Совет РСФСР утвердил новый уголовный кодекс РСФСР, в котором получили дальнейшее развитие многие законодательные решения, оформившиеся к середине XX столетия.
УК РСФСР 1960 г. не знал
самостоятельной главы о
Статья 122 устанавливала ответственность за злостное уклонение родителей от уплаты по решению суда (а в дальнейшем и по постановлению народного судьи) средств на содержание несовершеннолетних детей или от содержания состоящих на их иждивении совершеннолетних, но нетрудоспособных детей. При этом понятие злостного уклонения определялось не в самом УК, а в Постановлении № 46 Пленума Верховного Суда РСФСР от 19 марта 1969 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 122 УК РСФСР», в соответствии с которым под уклонением родителей от уплаты средств на содержание детей следовало понимать не только прямой отказ от уплаты присужденных судом алиментов, но и сокрытие лицом своего заработка, смет работы или места жительства с целью избежать удержаний по исполнительному листу, уклонение с той же целью от трудовой деятельности и другие действия. Вопрос о злостности уклонения должен был решаться судом в каждом конкретном случае с учетом продолжительности и причин неуплаты алиментов и других обстоятельств дела. В частности, о злостности могли свидетельствовать повторность совершения аналогичного преступления, уклонение от уплаты, несмотря на предупреждение, розыск виновного ввиду сокрытия им своего места нахождения и другое.22
Неплатеж алиментов, вызванный избранием истицей нового места жительства, неизвестного ответчику, остававшемуся все время на одном месте, о котором была осведомлена истица, не поставившая со своей стороны в известность ни ответчика, ни соответствующие органы о новом месте своего пребывания, не мог рассматриваться как злостный неплатеж алиментов, караемый в уголовном порядке. На осязательность именно злостности уклонения от алиментов Верховный Суд указывал и в определениях по конкретным уголовным делам. Субъектом преступления выступали только родители. При этом лица не работавшие (в частности, в связи с психическим заболеванием) не могли нести ответственность по ст. 122 УК РСФСР.23 Охрана лиц, оставшихся без попечения родителей, была усилена в 1970 г, когда УК РСФСР был дополнен ст. 1241, установившей ответственность за разглашение тайны усыновления против воли усыновителя, а также в 1993 г., когда в УК была включена ст. 1629, установившая ответственность за незаконную деятельность по усыновлению детей, совершенною в течение года после наложения административного вытекания за такое же нарушение.
Другая норма УК РСФСР о преступлениях против семьи, предусматривала ответственность за посягательства на свободу детей. Так ст. 125 карала лишением свободы сроком до 7 лет похищение или подмен ребёнка, совершенный из корыстных или иных низменных побуждений, отсутствие этих мотивов влекло наказание до 1 года лишения свободы.
Подменом ребенка следовало считать случаи, когда родителям подменяют их ребенка другим. Такое преступление может быть совершено вскоре после родов ребенка, когда матери вручается ребенок, рожденный не ею, а другой женщиной. Разумеется, что подмен мог иметь место и при других обстоятельствах. В отличие от капиталистических государств, где похищение детей с корыстной целью является одной из распространенных форм преступного бизнеса, в России указанное преступление встречалось тогда крайне редко.24 Под корыстными, низменными побуждениями, о которых говорилось в ч. 1 ст. 125 УК РСФСР, подразумевалось похищение ребенка с целью незаконного обогащения, извлечения личной выгоды, получения выкупа, совершения преступления из чувства мести и т. д.
Позднее, в 1993 г. редакция статьи была изменена. На ее основе возникли две нормы: ст. 125 - подмен ребенка с санкцией до 5 лет лишения свободы и в ч. 2 ст.125, которая устанавливала наказание до 10 лет лишения свободы, если похищенный был несовершеннолетним.25
Таким образом, несмотря на отсутствие особой главы о преступлениях против несовершеннолетних, УК РСФСР содержал немалое количество норм, ориентированных на защиту их личных, семейных, имущественных и иных интересов. Особый объект охраны этих норм позволял некоторым юристам говорить о необходимости их институционализации в УК, однако законодатель решился на этот шаг лишь в 90-е годы.26 Причин такой ситуации, за исключением идеологических и политических, найти невозможно.
- Преступления против социально-экономических прав и свобод личности
- Преступления с двумя формами вины
- Преступления, совершаемые по неосторожности
- Преступления, совершенные в состоянии аффекта
- Преступления, совершенные в соучастии
- Преступная группа
- Преступная субкультура
- Преступления против здоровья
- Преступления против избирательных прав граждан в уголовном законодательстве РФ
- Преступления против избирательных прав и свобод человека и гражданина
- Преступления против личности
- Преступления против личности
- Преступления против основ общественной безопасности в РБ
- Преступления против семьи