Преступления против социально-экономических прав и свобод личности

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………….3

Глава 1. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРАВ И СВОБОД ЛИЧНОСТИ В РОССИИ………6

Глава 2. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРАВ И СВОБОД В СИСТЕМЕ

ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И

СВОБОД ЛИЧНОСТИ.……………………………………………..………...17

Глава 3. СОСТАВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРАВ И СВОБОД ЛИЧНОСТИ..……………………....31

2.1. Преступные посягательства на право на труд и социальное

обеспечение (ст.ст. 143, 145, 145.1 УК РФ)………….……………………...…31

2.2. Преступные посягательства на интеллектуальные права личности

      (ст.ст. 146-147 УК РФ)………………...………………………………..…...58

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………...........76

СПИСОК  ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ…………………………...79

ПРИЛОЖЕНИЯ………….……………………………………………………..88

ВВЕДЕНИЕ

Охрана прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств признается действующим российским уголовным законодательством одной из приоритетных задач. Исходя из этого, законодатель при конструировании уголовного закона опирался на принципиально новую для него иерархию социальных ценностей, соответствующую известной триаде «личность – общество – государство». Это нашло зримое выражение в изменении приоритетов уголовно-правовой охраны, в изменении структуры УК РФ (порядка расположения глав), в изменении описания признаков составов преступлений.¹

Охрана конституционных  прав и свобод человека и гражданина является приоритетной задачей любого современного государства и мирового сообщества в целом.

Защита экономических, социальных и культурных прав гражданина провозглашена многими государствами. В принятом Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г. Международном пакте  об экономических, социальных и культурных правах, вступившем в силу в России 3 января 1976 г., говорится о признании государствами, участвующими в Пакте, права каждого человека на справедливые и благоприятные условия труда, «включая... b) условия работы, отвечающие требованиям безопасности и гигиены...».²

«Труд свободен, – провозглашает Конституция РФ. – Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию» (ст. 37). Провозглашенное Конституцией РФ право на свободный труд гарантировано комплексом социально-экономических прав и свобод, защищаемых нормами различных отраслей права.

Социально-экономические  права и свободы – это возможности личности в сфере производства и тесно связанных с ними духовных потребностей и интересов.

Преступления  данной группы посягают на трудовые права граждан, что означает нарушение права на предоставление работы, права на безопасные условия труда, права на выбор рода деятельности, права на защиту нарушаемых трудовых прав граждан.

Общественная  опасность рассматриваемой группы преступлений определяется тем, что их совершение оказывает существенное негативное воздействие на построение демократического правового государства, вызывает недовольство трудящихся, что порой приводит к непредсказуемым последствиям, влекущим как значительный политический, так и существенный материальный вред.

Таким образом, проблема предотвращения различного рода нарушений социально-экономических прав граждан настоятельно требует своего дальнейшего изучения. Без ее своевременного решения ни один механизм формирования демократического государства не может работать четко и эффективно.

Цель данной работы состоит в комплексном анализе проблемных аспектов уголовно-правовой регламентации и охраны социально-экономических прав и свобод личности.

Задачами исследования являются:

• анализ истории становления уголовной ответственности за преступления против социально-экономических прав и свобод личности;
• анализ места расположения преступлений против социально-экономических прав и свобод в системе преступлений против конституционных прав и свобод личности;
• анализ составов преступлений, связанных с посягательством на право на труд и социальное обеспечение;
• анализ составов преступлений, связанных с посягательством на интеллектуальные права личности;
• анализ преступлений против социально-экономических свобод личности.

Дипломная работа написана на основе анализа уголовного, конституционного, гражданского и административного законодательства, актов судебного толкования, учебной и специальной литературы, а также примеров судебной практики и данных официальной статистики. Кроме того, в работе использованы акты международного гуманитарного права.

Теоретическую основу работы составили труды отечественных ученых, в частности, А.С. Курманова, А.Н. Красикова, С.Г. Долгова, О.В. Добрынина, Э.П. Гаврилова, В.П. Ревина, З.А. Незнамовой, И.Я. Казаченко, Г.П. Новоселова и др.

Глава 1. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРАВ И СВОБОД ЛИЧНОСТИ В РОССИИ.

В дореволюционном уголовном законодательстве единая глава о преступлениях, посягающих на права и свободы граждан, в том числе и социально-экономические, отсутствовала, и не было четой классификации таких норм.

Деяния, именуемые в современном мире «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина», впервые были сформулированы в отечественном законодательстве в качестве самостоятельной группы Уголовным кодексом РСФСР 1960 г. В первоначальной своей редакции он относил к ним четыре разновидности посягательств.³

Одна из них  была связана с нарушением политических прав граждан: воспрепятствование осуществлению избирательного права, подлог избирательных документов или неправильный подсчет голосов и воспрепятствование осуществлению равноправия женщин. Ни один из данных составов ранее практически не был известен отечественному законодательству. Только в 1929 г. в Уголовный кодекс 1926 г. была включена ст. 91.1, согласно которой объявлялось наказуемым «воспрепятствование со стороны нанимателя в сельских местностях осуществлению лицами наемного труда принадлежащих им избирательных прав». С принятием в 1936 г. Конституции СССР, провозгласившей всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании, была предусмотрена уголовная ответственность за воспрепятствование любым лицом осуществлению избирательного права, а также за подлог избирательных документов или заведомо неправильный подсчет голосов, совершенные должностным лицом Советов или членом избирательной комиссии.⁴

Позднее формулировка всех трех статей претерпела немало уточнений и дополнений, однако, по сути, осталась прежней. Аналогичное можно сказать и об изменениях, которые счел нужным сделать законодатель в ныне действующем УК РФ: одни составы были в основном унифицированы, другие – получили более широкую формулировку (так, например, вместо состава нарушения равноправия женщин введен состав нарушения равноправия граждан).

Другая разновидность  посягательств охватывала два состава  преступлений: нарушение неприкосновенности жилища граждан и нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений. В отличие от указанных выше ответственность за подобного рода деяния существовала в отечественном законодательстве с середины XIX века. Так, если не считать сформулированного еще Русской Правдой положения о наказуемости действий лица, причинившего вред виновному самовольным вторжением в жилище в ночное время, то можно констатировать, что уголовно-правовая охрана неприкосновенности жилища берет свое начало со времен Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Не отказываясь от специального упоминания о допустимости применения мер защиты к лицу, если он «вторгнулся с насилием в жительство оборонявшегося», это Уложение содержало статью, предусматривающую ответственность того, «кто... без всякого покушения на убийство, разбой, грабеж или кражу, но без особых законных к тому причин и повода, а лишь с намерением оскорбить или потревожить ворвется в чужое жилище».⁵

На более  широкий круг наказуемых действий, нарушающих право на неприкосновенность жилища (или, как тогда было принято говорить, «домовое право»), указывало Уголовное Уложение 1903 г. Признавая их разновидностью преступлений против свободы, оно различало:

а) насильственное вторжение в чужое здание, иное помещение или огороженное место;

б) умышленное неоставление чужих обитаемых зданий или иного  помещения лицом, проникнувшим в  них тайно или самовольно;

в) умышленное, без ведомо хозяина нахождение ночью в чужом здании или ином помещении, если виновный вошел в них тайно или самовольно.

Указанные нормы были закреплены еще в Уложении 1845 г.⁶

Первые два  советских Уголовных кодекса (1922 и 1926 гг.) вопрос о наказуемости посягательства на неприкосновенность жилища оставляли открытым. Вместе с тем, защищая право пользования, ими объявлялось преступлением «выселение из жилища рабочих и государственных служащих иначе как по приговору суда».⁷

УК РСФСР 1960 г., установивший ответственность за «незаконный обыск, незаконное выселение или иные действия, нарушающие неприкосновенность жилища граждан», не только воспринял положения этих Кодексов, но и по сути дела восстановил существовавшую в Уголовном Уложении 1903 г. широкую трактовку действий, посягающих на неприкосновенность жилища.

Если учесть, что в действующем в настоящее время Уголовном кодексе РФ речь идет лишь о незаконном проникновении в жилище, совершенном против воли проживающего в нем лица, то можно сделать вывод: как объект уголовно-правовой охраны ныне право на неприкосновенность жилища понимается в сравнительно узком смысле слова. Особенностью является и то, что в настоящее время применение насилия или угроза его применения, а равно использование должностным лицом своего служебного положения признаются квалифицированными видами нарушения неприкосновенности жилища.⁸

Не всегда однозначно решался в нашем уголовном законодательстве и вопрос об ответственности за нарушение тайны сообщений (письменных, телефонных и др.) Уложение о наказаниях уголовных и исправительных содержало довольно большое количество статей, объединяемых под общим наименованием «О нарушении Уставов Почтового и Телеграфного» В установленном в этой связи перечне наказуемых нарушений к преступлениям относились не только, например, похищение, сокрытие, утрата, задержка корреспонденции или вручение ее не по адресу, но и вскрытие «хотя бы из одного только любопытства отданного для отправления с почтой или полученного по почте письма, адресованного на имя другого».⁹

Признавая такого рода деяния преступлениями против общества, законодатель особо предусматривал отягчение ответственности за вскрытие корреспонденции для сообщения ее содержания кому-либо другому. В Уголовном Уложении 1903 г. нашла свое отражение уже несколько иная оценка направленности этих посягательств, ибо в нем квалификация содеянного ставилась в зависимость от признаков, характеризующих субъект преступления, если виновный являлся служащим соответствующего учреждения, то за оглашение или сообщение содержания почтовой или телеграфной корреспонденции, а равно за ее вскрытие он должен был нести ответственность как за преступление, совершенное по службе; другие лица, самовольно вскрывшие заведомо чужое письмо, депешу и т.д., подлежали ответственности за преступления против частных лиц, охватываемые главой «Об оглашении тайн».

Постановлением  СНК СССР от 15 февраля 1929 г. был принят Устав почтовой, телеграфной, телефонной радиосвязи, где говорилось: «Содержание всех видов почтовой, телеграфной или радиотелеграфной корреспонденции составляет тайну корреспондирующих лиц. Служащим связи общего пользования и специального назначения воспрещается нарушать означенную тайну, а также давать посторонним лицам какие-либо сведения о том, кем и кому корреспонденция подана, или кем и от кого получена. За нарушение правил настоящей статьи служащие связи несут уголовную ответственность в порядке, устанавливаемом законодательством союзных республик». В последующем о наказуемости нарушения тайны сообщений (письменных, телефонных и телеграфных) речь шла лишь в УК РСФСР 1960 г, в котором предполагалось, что соответствующие действия должностных лиц надлежит квалифицировать как должностное преступление, т.е. по другим статьям УК.¹⁰

В ныне действующем УК РФ данный вопрос получил иное решение: нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан рассматривается в качестве основного состава преступления, а использование лицом своего служебного положения при совершении такого рода деяний – как квалифицированный состав. Но обращает на себя внимание не только это. В отличие от прежнего законодательства ныне действующий уголовный закон расширяет круг криминализируемых деяний против личной тайны, относя к ним незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, а также незаконное производство, сбыт или приобретение в целях сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации.

Более многочисленный характер носила третья разновидность  посягательств: преступления против трудовых прав, а также прав авторских, изобретательских и патентных.

Так, анализируя нормы Уголовного уложения 1903 года, которые предусматривали  уголовную ответственность за посягательства на права граждан, можно сделать  вывод о том, что в дореволюционной России довольно много внимания уделялось охране трудовых и имущественных прав граждан.

Так же примечательно и то, что законодательство царской России стремилось урегулировать защиту интересов каждой из сторон договора личного найма. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных такого рода статьи можно встретить в разных подразделениях Особенной части, одни из которых устанавливали ответственность хозяина или управляющего предприятием (например, за нарушение постановлений о работе малолетних, самовольное снижение размера оплаты труда или выдачу ее несвоевременно либо не деньгами, а «товарами, хлебом или иными какими-либо предметами»), в то время как другие – лиц, нанимающихся на работу (в частности, за незаконную стачку, связанную с прекращением работы ранее условленного срока; разглашение коммерческой тайны; пьянство «в течение одного или нескольких рабочих дней»). В Уголовном Уложении 1903 г. все эти статьи были объединены в специальной главе «О нарушении постановлений о личном найме», дополнены новыми или даны в более общем виде. Причем нарушение правил безопасности труда, связанных с работой малолетних, подростков или женщин, формулировалось в качестве самостоятельного состава преступления. Суровые санкции были установлены в отношении рабочих, которые с целью понуждения предпринимателя к повышению заработной платы или к изменению оговоренных условий найма прекратят выполнение обязанностей на предприятии, остановка деятельности которого может неблагоприятно отразиться на интересах местного населения.¹¹

Принятые в советский  период уголовные кодексы имели в виду уже наказуемость действий только нанимателя. В УК РСФСР 1922 г. в главе «Хозяйственные преступления» предусматривалась ответственность:

1) за нарушение предпринимателем установленных Кодексом законов о труде и общих положений правил, регулирующих продолжительность рабочего времени, сверхурочные часы, ночную работу, работу женщин и подростков, оплату труда, прием и увольнение, а также нарушение специальных норм об охране труда;

2) за нарушение нанимателем заключенных им с профсоюзами коллективных договоров;

3) воспрепятствование законной деятельности профсоюзов или их представителей.¹²

В УК РСФСР 1926 г. нарушение  специальных норм об охране труда  получает значение отдельного состава преступления, в рамках которого было выделено несколько видов квалифицированных составов. Все эти положения унифицирует и воспроизводит УК РСФСР 1960. В 1991 г. он был дополнен статьей, устанавливающей наказуемость за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов. Помимо этого состава из числа ранее известных в новом уголовном законе признаются преступлениями лишь деяния, выразившиеся либо в нарушении правил охраны труда, либо в отказе в приеме на работу или увольнении с работы беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет.

Что касается другого объекта уголовно-правовой охраны рассматриваемой разновидности посягательств, т.е. прав авторства, то долгое время отечественное законодательство усматривало в их нарушении преступления имущественного характера. Из такого рода оценки исходили разработчики Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, которое в главе «О присвоении и утайке чужой собственности» выделяло группу статей, озаглавленную «О присвоении ученой или художественной собственности», и объявляло наказуемым опубликование чужого произведения «словесности, наук, искусств или художеств» под своим именем либо самовольное полно или частичное издание чужого произведения без согласия его собственника. Аналогичная точка зрения нашла свое отражение в Уложении 1903 г., советских Уголовных кодексах 1922 и 1926 гг. Лишь УК РСФСР 1960 г. отказался от такого представления о направленности данного вида посягательств, поместив соответствующую статью в главу «Преступления против политических и трудовых прав граждан», что нашло поддержку и в уголовном законодательстве нашего времени.¹³

Характеристика  господствовавшего до последнего времени взгляда на систему статей Особенной части, охватываемых главой ранее действовавшего УК «Преступления против политических и трудовых прав граждан», не будет полным, если не упомянуть о составах, в которых речь шла о воспрепятствовании совершению религиозных обрядов и нарушении законов об отделении церкви от государства и школы от церкви. Сам по себе факт наличия таких составов – одна из характерных черт советского уголовного законодательства, которое с момента принятия в 1918 г. Декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» объявило религиозные убеждения частным делом лица. Проводя фактически политику, направленную на их искоренение, государство не только устанавливало запрет на использование своих и общественных институтов в распространении религии, но и впервые формально провозгласило и поставило под уголовно-правовую охрану свободу совести и вероисповедания, т. е. право каждого на самостоятельное решение вопроса о том, иметь или не иметь какие-либо религиозные убеждения. Уголовные кодексы 1922 и 1926 гг. в этой связи выделяли специальный раздел «Нарушение правил об отделении церкви от государства», в котором, конструируя состав «воспрепятствования исполнению религиозных обрядов, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан», давался перечень нарушений правил об отделении церкви от государства и школы от церкви, каждое из которых рассматривалось как самостоятельное преступление. Оставляя по существу без изменений редакцию статьи, предусматривающей ответственность за воспрепятствование совершению религиозных обрядов, УК РСФСР 1960 г. сформулировал общий состав: «Нарушения законов об отделении церкви от государства и школы от церкви». В 1991 г. данная статья была исключена из Кодекса. А Уголовный кодекс РФ 1996 г., расширив круг наказуемых действий, воспрепятствующих осуществлению права на свободу совести и вероисповедания, дополнительно сформулировал признаки, служащие основанием привлечения к ответственности за воспрепятствование проведению собраний, митингов, демонстраций, шествий, пикетирований или участию в них. В ранее действующем законодательстве о такого рода деяниях шла речь в главе «Преступления против порядка управления», но в ином смысле: как о действиях, нарушающих порядок организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций.

Восприняв идею объединения  всех вышеперечисленных разновидностей посягательств в одну группу, УК РФ 1996 г. закрепил ряд новых положений, характеризующих ее как систему. Во-первых, она помещена в раздел «Преступления против личности». Во-вторых, речь идет уже о преступлениях, посягающих не на политические, трудовые, иные права и свободы граждан, как было сказано в последней редакции соответствующей главы УК РСФСР 1960 г., а на конституционные права и свободы человека и гражданина. Конечно, подобная терминологическая замена не означает предусмотренности в Конституции РФ одних прав и свобод (права на неприкосновенность жилища, права на личную и семейную тайну и т. д.) и непредусмотренности других (права каждого на жизнь, личную неприкосновенность, свободу и достоинство). Скорее всего, о конституционности прав и свобод в данном случае нужно говорить в том плане, что существуют нематериальные блага, принадлежащие отдельному человеку либо от рождения, либо в силу закона. С этой точки зрения под преступлениями против конституционных прав и свобод нужно понимать посягательства именно на те блага, которые принадлежат лицу в силу закона.

Имеется и третье положение, которое отличает ныне закрепленную систему рассматриваемых статей Особенной части. Как отмечалось, в первоначальной редакции ранее действующий УК РСФСР 1960 г., различая четыре разновидности преступлений (в литературе обычно излагалась точка зрения самих авторов), первое место отводил статьям, предусматривающим ответственность за посягательство на политические права и свободы (ст. 132-134), второе – на неприкосновенность частной жизни и жилища (ст. 135-136), третье – на трудовые права и права авторства (ст. 137-141), четвертое – на свободу совести и вероисповедания. УК РФ 1996 г. внес определенные изменения в корпус статей, содержащихся в главе «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина». В качестве наиболее общей сформулирована статья, имеющая целью защитить не отдельный вид прав, а исходный принцип наделения правами граждан: принцип равноправия (ст. 136). Все другие статьи подразумевают охрану отдельного вида прав или свобод. Объектом уголовно-правовой охраны ст.ст. 137-139 УК служит право неприкосновенности частной жизни, личной или семейной тайны; ст.ст. 140-142.1 – право свободно искать и получать информацию любым законным способом и право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей; ст.ст. 143-145.1 – право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, а также право на безопасные условия труда; ст.ст. 146-147 – право на свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, включая право на охрану интеллектуальной собственности, ст.ст. 148-149 – право на свободу совести и вероисповеданий, а также право на различного рода общественные объединения и гарантированную свободу их деятельности.

Глава 2. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРАВ И СВОБОД В СИСТЕМЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД ЛИЧНОСТИ.

Любая отрасль права представляет собой единый комплекс взаимосвязанных между собой систематизированных по группам правовых институтов. Уголовное право в этом смысле не является исключением. В нем четко прослеживается внутреннее структурирование на Общую и Особенную части, которые в свою очередь подразделяются по разделам и главам.¹⁴

Применительно к деяниям, предусмотренным  главой 19 Уголовного кодекса Российской Федерации, все входящие в нее  нормы также подлежат дальнейшему  делению в зависимости от сферы  правоприменения. Поскольку указанные  уголовно-правовые нормы напрямую связаны со структурой конституционных прав, их систематизацию целесообразно проводить в соответствии с классификацией последних.

Подобную классификацию можно  наблюдать, анализируя соответствующие  источники международного права: Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и ряд других нормативно-правовых актов, в соответствии с которыми права и свободы человека можно классифицировать на личные (гражданские), политические, экономические, культурные и трудовые.

Согласно предложенной классификации  А. Н. Красиков выделяет три группы указанных  преступлений. В первую группу он предлагает включить преступления, посягающие на гражданские права и свободы: нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина (ст.136 УК), нарушение неприкосновенности частной жизни (ст.137 УК), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст.138 УК), нарушение неприкосновенности жилища (ст.139 УК), отказ в предоставлении гражданину информации (ст.140 УК), воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания (ст.148 УК).¹⁵

Во вторую группу им включены преступления, посягающие на политические права и свободы человека: воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий (ст.141 УК), нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, избирательного блока, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума (ст.141.1 УК), фальсификация избирательных документов, документов референдума (ст.142 УК), фальсификация итогов голосования (ст.142.1 УК), воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов (ст.144 УК), воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст.149 УК).

В третью группу входят преступления, посягающие на трудовые и иные права и свободы человека и гражданина: нарушение правил охраны труда (ст.143 УК), необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст.145 УК), невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат (ст.145.1 УК), нарушение авторских и смежных прав (ст.146 УК), нарушение изобретательских и патентных прав (ст.147 УК).

Опираясь на групповой объект посягательства, Л.Г. Мачковский полагает, что все преступления, предусмотренные в главе 19 УК, следует разделить на следующие виды:¹⁶

1) преступления против принципа  равноправия (ст.136 УК);

2) преступления против личных (гражданских)  прав (ст.ст. 137, 138, 139, 140, 144, 148 УК);

3) преступления против политических  прав (ст.ст. 141, 141.1, 142, 142.1, 149 УК);

4) преступления против социально-экономических  прав (ст.ст. 143, 145, 145.1, 146, 147 УК).

Некоторые исследователи указанные  деяния в зависимости от их характера  и содержания предлагают разделить  на три группы:¹⁷

1) преступления против принципа  равноправия и политических прав  граждан: ст.ст. 136, 141, 141.1, 142, 142.1 УК;

2) преступления против личных  прав и свобод граждан: ст.ст. 137-140, ст.148, ст.149 УК;

3) преступления против трудовых  прав граждан: ст.ст. 143-147 УК.

А.Е. Якубов предлагает несколько иную классификацию:¹⁸

1) преступления против личных прав (ст.ст. 137, 138, 139, 140, 148 УК);

2) преступления против политических  прав (ст.ст. 136, 141-142.1, 149 УК);

4) преступления против социально-экономических прав (ст. 143, 144-147 УК).

Таким образом, можно констатировать тот факт, что единого подхода  к классификации уголовно-правовых норм главы 19 УК РФ на сегодняшний день не выработано. При этом выделяются нормы, групповая принадлежность которых никем не оспаривается, и нормы, в отношении которых, напротив, наблюдается дуализм по вопросу их расположения в группах.¹⁹

Как было отмечено выше, высказываются  предложения о выделении ст.136 УК «Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина» из преступлений против личных прав в самостоятельную группу. Некоторые специалисты относят ст.140 УК «Отказ в предоставлении информации» к числу посягательств против личных прав²⁰, другие же – к группе преступлений, направленных на политические права²¹.

В подобных случаях для правильного установления подгруппы преступлений следует определять непосредственную область общественных отношений, в которой рассматриваемое право максимально востребовано ее обладателями. Например, право на получение информации лицом, чьи интересы она затрагивает, можно встретить в политической сфере. Так, кандидат в депутаты систематически получает сведения о поступлении денежных средств на его избирательный счет. Однако если проанализировать нормативные источники²², с которыми связана реализация гражданами данного права, то получается, что в большинстве случаев такая необходимость чаще возникает при решении вопросов личного характера, а не в политической сфере, например, при ознакомлении с материалами предварительного расследования, оперативной проверки, дисциплинарного производства, ревизии, медицинскими документами и т. д. На основании этого можно сделать вывод о том, что данное право ближе к личным правам и свободам, чем к политическим.